– Соберись…
Жизнь Ашера, да и он сам стремительно
менялись, и парень начинал постепенно сознавать, что не
контролирует происходящее вокруг. И себя самого.
Гвалт стал совсем невыносимым. А у
Джека перед глазами промелькнули образы недавнего прошлого:
истерзанные останки, мучения которых не смог бы вообразить ни
единый человек в мире. И разве стоила жалость к повинному в
страданиях несчастных той же судьбы для самого мистика и его
товарищей? Вечности боли и непрерывных пыток.
Осознание всей неуместности
бессмысленной истерики и возможных ее страшных последствий
подействовало на ковенанта отрезвляюще, мигом вернуло его в
действительность. Парень встряхнулся.
Пусть о нем говорят и думают, что
угодно. Возможно, Ашер прав и не владеет своей жизнью, как к тому
привык, погребенный под лавиной мало от него зависящих событий и
явлений. Но сейчас, именно в эту минуту, в силах Джека спасти себя
и множество жизней, избавив вселенную от кошмарных тварей.
Самокопанием займется позже.
Ковенант, криво ухмыльнувшись,
закончил последний узор. Они найдут, чем удивить противника.
Который уже был здесь.
Ставшие податливыми желеобразные
стены, раздаваясь с противными сосущими звуками, извергали из себя
верных слуг малефиков. Падая на землю, неловко перебирая
конечностями, раздувшиеся мертвецы медленно поднимались и окружали
пленников. Пялясь на беглецов запавшими глазами, трупы тяжело
хрипели, словно пытались объяснить людям, что они здесь не по своей
воле.
– Не стрелять. – Коротко предупредила
Грейвз, напряженно наблюдая за мертвецами. – Против них это
бесполезно. Поберегите патроны для малефиков.
– Да ну? – Нервно переспросил Саймон.
– И что же нам делать?
– Любоваться фейерверком. – Хмыкнул
Ашер, ободряюще хлопнув друга по плечу.
Сразу три трупа заковыляли к
пленникам. Воздух воспылал изумрудным пламенем в месте, где мистики
возвели ловушки. Изъеденные язвами синюшные тела на глазах
плавились в зеленом огне. Потянуло паленым мясом и шерстью. Вместе
с мертвецами издохло с десяток особенно настойчивых крыс.
– А теперь фокус.
Джек продолжил преображение
сотворенного искажения. Невидимая сфера дезинтегрирующей энергии
раздалась во все стороны, с сухим треском пожирая неповоротливые
трупы.
Эмили победно вскрикнула, но радость
ее была преждевременна.