– Ну допустим. – После
непродолжительной паузы произнес парень, сунув руки в карманы. – И
сколько я должен?
– О, совсем немного, милый мой. –
Женщина поковырялась шумно грязным острым ногтем во вполне
человеческих, пусть черных и кривых, зубах. – Только ответ на
единственный вопрос: куда пропадают бездомные Плимута?
– Понятия не имею. Я здесь первый
день. – Ашер поежился от очередного порыва студеного ветра. Он
чувствовал себя несколько неловко, общаясь с женщиной, по пояс
стоящей в кашеобразных помоях. – Это все?
Бродяжка по-ястребиному заклекотала,
запрокинув голову.
– А Калеб говорил, что ты забавный. –
Бездомная, резко перестав смеяться, пробуравила Джека взглядом
голодной змеи. – Госпожа будет ждать ответ. И наблюдать.
– Ну охренеть. Ей делать больше
нечего? А за своими любимчиками присмотреть не судьба?
– Великая Нужда многое видит и знает.
– Наставительно, будто священник на воскресной проповеди, молвила
женщина. – Но есть вещи, что недоступны даже ей.
– Брр… – Ковенант яростно потер лицо.
Как же все не вовремя. – Полагаю, выбора у меня нет?
– Выбор есть всегда. Вопрос в том,
насколько он хорош. – Загадочно улыбнувшись, бездомная исчезла.
Словно в воздухе растворилась.
Мусор в контейнере более не
шевелился. Мистик, выругавшись, пнул оказавшийся под ногой камешек.
Простоял у гниющей свалки еще минуту и побрел домой, всерьез
раздумывая, не привиделась ли ему беседа с чудной бродяжкой.
Ашер долго не мог уснуть, ежеминутно
ворочаясь с боку на бок. Голову полнили мысли, наползали друг на
друга и сплетались, ровно змеи в тесном террариуме.
Парень раз за разом прокручивал в
сознании разговор с бездомной и Гловером раньше днем. Что-то
беспокоило его, но парень не понимал, что именно. Джек чувствовал
себя котом, охотящимся за солнечным зайчиком.
Впрочем, ковенант не отчаивался. Даже
если он упустил нечто важное сейчас, в ходе следствия обязательно к
этому вернется. К тому же, молодой мистик уже имел представление, с
чего начнет дознание, так к чему лишние переживания?
Усмирить деятельный разум логическими
выводами не удалось, и Ашер, пострадав полчаса, понял, что
голоден.
Зевая и почесываясь, парень в одних
трусах, на цыпочках, стараясь не беспокоить спящих через комнату
родителей, продефилировал к холодильнику. Распахнул дверцу и
задумчиво выпятил нижнюю губу, прикидывая, с чего начать ночной
пир. От представшего Джеку изобилия глаза разбегались.