– А если ты уйдешь раньше, чем восстановишься полностью? –
вырвалось у меня. Я надеялся, что Брик не прочитает моих мыслей в
этот момент.
– Разрушитель сразу же об этом узнает. И, поверь, далеко уйти он
мне не даст. Даже один процент сыграет роль. Не говоря уж о
пятидесяти. Так что мне важна каждая секунда в этом теле. Рано
уходить.
После уроков я пошел танцевать с Машей.
– Ты какой-то хмурый сегодня, – сказала она. – Выброси из головы
все, кроме музыки!
– Легко сказать! – усмехнулся я.
– Что? С Жанной что-то?
– Нет. С Борей.
– С Бриком?
– Ну да. Я беспокоюсь за него.
Маша выключила проигрыватель и серьезно на меня посмотрела.
– Значит, я была права? Не так-то он прост?
– Это точно.
Она помолчала, думая о чем-то.
– Скажи честно, – попросила Маша. – Зря я с ним связалась?
Может, отказаться от участия?
Я пожал плечами.
– Тебе точно не угрожает никакой опасности, – заверил ее я. –
Можешь отказаться – он не обидится. Но вы прекрасно танцуете
вдвоем. И, кажется, тебе это нравится.
Маша усмехнулась каким-то своим мыслям и потянулась к
проигрывателю.
– Ладно, перерыв окончен. Давай-ка полноценную программу!
И мы исполнили полноценную программу.
Шли дни. От танцев кружилась голова. Боря начал пропускать уроки
ради работы. Рыба превратился в пай-мальчика. Он не повышал голоса,
не приставал ни к кому на переменах. Семен сначала пытался его
расшевелить, но потом махнул рукой и пересел за другую парту.
Наконец, наступила пятница. Последний ученик из одиннадцатого
"А" класса сходил в кабинет директора, и в тот же день туда
отправился Антонов Петр, первый по списку.
– Сколько? – спросил я Брика.
– Пятьдесят два, – мрачно сказал он. – Будь готов к тому, что
мне придется исчезнуть на какое-то время. Я постараюсь оставить
тебе какой-нибудь знак, чтобы ты знал, где меня искать.
Когда Петя вернулся в класс, все налетели на него с вопросами.
Мы с Борей тоже навострили уши.
– Там фигня какая-то, – доложил Петя. – Валерьевна сидит вообще
в непонятках. И три мента. Один нормальный, спрашивал, где я был,
когда Мартына убили, что делал, не слышал ли чего. А двое других –
какие-то... Хрен знает... Спрашивали всякую чушь. Имя бабушки,
дедушки, по истории вопросы какие-то. Чем отличается утка от
селезня. Химические формулы какие-то требовали – я вообще без
понятия. Тот, первый мент, все их одергивал, мол, хорош ерунду
спрашивать, а они на него – ноль внимания.