Но все было иначе. Губы Жанны слегка коснулись моих губ. Я
замер. Несколько секунд она тоже не двигалась. Потом ее губы
чуть-чуть разжались. Это не был страстный поцелуй. Это было именно
то, о чем я мечтал, не больше и не меньше. Жанна нежно сжала губами
мою верхнюю губу, потом нижнюю. Я осмелился обнять ее. Положил одну
руку на талию, другую – сначала на плечо, потом на затылок.
Она приоткрыла рот, и то ли вздох, то ли тихий стон легким
ветерком прошелестел по моей щеке. И снова продолжался этот робкий
поцелуй, остановивший ход времени и уничтоживший все пространство,
кроме того клочка земли, на котором мы стояли.
– Так? – прошептала она, не открывая глаз.
– Да, – выдохнул я.
Она отстранилась от меня. На щеках появился румянец, губы
тронула улыбка.
– Теперь мы в расчете! – воскликнула Жанна.
Она ступила на скамейку, с нее – на столик и встала на нем,
глядя в небо, отведя руки назад, словно летела куда-то туда, куда
улетали ее сгоревшие стихи.
– Возможно, я сойду с ума, – заговорила Жанна. – Но я сойду с
ума – сама! Никто уйти не запретит. И телефон не зазвонит! Гори
огнем и жизнь и смерть! Не стану больше я терпеть. Лишь тот, кто
примет всю меня, услышит: "Я люблю тебя!"
Она рассмеялась в небо, а потом повернулась ко мне, и я подавил
желание отступить. У нее было лицо сумасшедшей.
– Кто за кого боролся, я тебя спрашиваю? – воскликнула Жанна. –
Молчи! Сегодня ты не скажешь больше ничего. Ты считаешь, что
боролся за меня? Но за тебя боролась я! За тебя, понимаешь?
Думаешь, я не знала, что Маша – великолепная танцовщица? Да ведь
это именно она давала мне когда-то уроки. Было, было такое. Кто
толкнул тебя к ней? Это была я. Знала, чем все у вас закончится. И
боролась – за тебя! За вас! Два дурака юродивых! Да вы ведь ближе
друг другу, чем брат и сестра! А я? Что ты обо мне знаешь? Кто я?
Да я сама себя не знаю!
Она перевела дыхание. Слезы струились по щекам, плечи
содрогались.
– Пусть так, – уже тише сказала она. – Пусть я проиграла в этот
раз! И пусть я буду страдать. Это моя жизнь, моя судьба, мой выбор!
Я уйду. Вернусь туда, на звездное небо, откуда я и спустилась – для
тебя. Закрой глаза. А когда ты их откроешь, на небе вспыхнет новая
звезда. Смотри на нее и плачь. Смотри и вспоминай свою
Звездочку!
Я не мог противиться – просто закрыл глаза. Тишина и темнота
обнимали меня, окутывали со всех сторон. Когда вакуум стал
пугающим, я открыл глаза. Жанны не было. Я один стоял в пустом
дворике, и на губах таяло воспоминание о поцелуе.