Я открыл глаза и сел, опершись руками о столик. Немного
кружилась голова. Посмотрел перед собой и увидел сидящего напротив
в точно такой же позе Брика.
– С пробуждением, – улыбнулся он. – Долго же ты.
Ну да, точно. Мы с ним едем в поезде. Бежим, скрываемся. Как я
мог решиться покинуть все, что знал? Не помню. Значит, так было
нужно. Значит, помочь Брику гораздо важнее, чем сохранить остатки
собственного благополучия.
За окном непроглядная темнота. Наверное, поезд двигался через
совершенно безлюдную местность или же через туннель. Тьма
усугублялась лампочкой, освещающей небольшое купе.
– Чем ярче свет внутри, тем гуще тьма снаружи, – сказал
Брик.
– Я же просил тебя не читать мои мысли, – проворчал я. – Куда мы
едем?
Брик приподнял брови.
– Ты разве не помнишь?
– Не могу вспомнить. Знаю, что мы бежим, но куда...
Брик ответил не сразу. Он нагнулся, достал откуда-то рюкзак и,
покопавшись в нем, выложил на стол карандаш, катушку ниток и гайку.
Я молча наблюдал за его приготовлениями.
– Физика – великая наука, – сказал Брик, отрывая большой кусок
нитки. – Она может объяснить практически все процессы, происходящие
в мире. А там, где физика бессильна, в дело вступает химия, а уж
затем – психология, во всей ее многогранности.
– И что?
Боря сложил нитку в несколько раз и к одному концу ее привязал
гайку. Другой конец намотал на карандаш.
– Взгляни! – Он поднял карандаш и стал вращать кистью руки.
Гайка полетела по кругу, центром которого стал карандаш.
– Красиво, – поморщился я.
– Речь не о красоте. Я показываю тебе то, что называется
центробежной силой. Это простейший физический опыт, открывающий
целые бездны. Все небесные тела подвержены центробежной силе. Земля
вращается вокруг Солнца так же, как эта гайка вокруг карандаша.
Согласись, было бы глупо предположить, что человеческая жизнь
строится по иным принципам. Что ты видишь в этом вращении? Три
элемента: гайка, нитка, карандаш. И еще – движение. Давай, наполни
их смыслом.
Я прикрыл глаза. Вращение гайки раздражало, от него рябило в
глазах.
– Нить при вращении будто рисует круг, – нехотя сказал я. Не
было настроения играть в какие-то игры.
– Так точно. Что же есть этот круг?
– Не знаю. Боря, я очень устал. Лягу, пожалуй, спать.
Гайка чиркнула по моему лбу, оставив царапину.
– Дурак, что ли? – Я отшатнулся, прижав ладонь к лицу. Крови
вроде не было.