Пистолет у меня в руках дрожал. Рука заныла от непривычного
чувства отдачи. Ни мгновения передышки. Проломился пол и, объятый
пламенем, из пробоины выскочил еще один. Он бросился на Брика,
которого отвлек Разрушитель с простреленным коленом, пытавшийся
встать. Я выстрелил опять, услышал еще выстрелы. Огненное тело
дернулось, но упало не назад, как бы мне хотелось, а вперед – на
Брика. Он успел увернуться, но сзади ему в горло вцепился другой. Я
не мог стрелять.
Огонь перекинулся на чердак. Становилось трудно дышать, глаза
слезились от дыма. Но я все же успел заметить еще двоих
Разрушителей, проникших через окно. Я прицелился и несколько раз
нажал на курок. Не знаю, достигли ли цели мои выстрелы, потому что
в тот же миг я услышал яростный вопль Брика. Крыша разломилась
надвое, оставив нас всех под ясным безоблачным небом. Поток свежего
воздуха заполнил пространство и позволил языкам огня взметнуться
еще выше. Затем рухнул пол. Я почувствовал, что падаю вниз, в
огонь, и закричал.
От падения я ненадолго потерял сознание. Когда же сумел вновь
открыть глаза, то обнаружил, что лежу на бетонном чуть теплом полу.
"Фундамент", – промелькнула догадка. Брик стоял неподалеку,
расставив руки в стороны. Я огляделся. Огненный ад бушевал со всех
сторон, оставляя нетронутым лишь маленький пятачок, на котором
находились мы с Бриком. Он будто воссоздал вокруг нас какое-то
поле, преграждая путь огню и демонам, бесновавшимся в нем. Так они
и выглядели. Разрушители горели, но продолжали прыгать, бросаться
на воздвигнутую Борей защиту. Некоторые стреляли.
– Беги, – сквозь зубы крикнул Брик. – Я сейчас не выдержу! Как
только рухнет – беги!
– Нет. – Я уже поднимался на ноги, и колени совсем не
дрожали.
Брик взревел на том самом языке, который я уже слышал однажды.
Звуки взлетели вверх и растаяли в бездонном небе. Защита исчезла.
На меня пахнуло дымом, жар опалил лицо. Ко мне бежал Разрушитель. Я
поднял пистолет и выпустил в него оставшиеся пули. Без толку. Он
продолжал бежать, хотя должен был умереть. На объятом пламенем
черепе почти не оставалось кожи. Я швырнул в него пистолет и успел
отступить на шаг, прежде чем он сшиб меня. Подняться уже не
удалось. Горящий ботинок вдавился мне в грудь. Даже через куртку я
почувствовал, как течет расплавленная резина подошвы, и заорал от
боли. Ботинок приподнялся, и вновь ударил в грудь, вышибив остатки
воздуха из легких. Я уже не мог дышать.