– Я сейчас разнесу тебя в клочья, – пообещал я. – Мы как с тобой
договаривались?
– Извини, я машинально. Когда эта способность развивается, она
становится такой же естественной, как слух и зрение. Я стараюсь не
читать твои мысли, но когда ты мысленно формулируешь готовые
предложения и произносишь их своим внутренним голосом, который,
позволь заметить, звучит куда крепче и увереннее настоящего твоего
голоса, я не могу от этого отвертеться.
– Черт с тобой, золотая рыбка! – махнул я рукой.
– Кстати, о золоте. Я хотел попросить у тебя взаймы немного
денег. Свои запасы я израсходовал, и сегодня мне нечего есть.
Денег у меня не было. Поэтому я предложил Боре поужинать у меня,
на что он с радостью согласился.
Мама не выказала особой радости при виде незваного, хотя и очень
вежливого гостя. Папа же, напротив, показал себя радушным хозяином
и даже предложил Боре пива.
– Совсем сдурел – школьников спаивать? – напустилась на него
мама.
– Да ладно тебе! – засмеялся папа. – Они в этом возрасте так
квасят, как потом за всю жизнь не решатся.
– Благодарю за предложение, но вынужден отказаться, – улыбнулся
Боря. – Не так давно я уже имел опыт употребления алкоголя и понял,
что мне это не нравится.
– Вот и молодец! – сказала мама.
– Смотри, как знаешь. – Папа пожал плечами и открыл себе
бутылку.
Улучив момент, я шепнул Боре на ухо:
– Слушай, мы не в девятнадцатом веке! Разговаривай проще. Сказал
бы: "Нет, спасибо, я не хочу", и все!
– Понял, исправлюсь! – пообещал Борис.
Ужин прошел спокойно. Папа больше молчал, думая о чем-то своем,
а мама расспрашивала Борю о его впечатлениях на новом месте
жительства.
– Мне здесь нравится, – говорил Боря. – Тихое, спокойное место.
Люди добрые. Кстати, спасибо вам, тетя Рая, что разрешили
пообедать.
– Да, ерунда, – кивала мама. – Я, помню, жила в Красноярске, так
для меня такое удовольствие было на каникулы сюда приехать! Тишина,
благодать, воздух свежий... А у тебя мама кем работает?
Тут у меня сердце сжалось. Если Боря скажет, что он убил свою
мать... Даже не знаю, что тогда будет.
– Она почвовед, – непринужденно сказал Боря. – Изучает состав
местной почвы. Собственно, пока она не продвинулась дальше слоя
чернозема, который оказался толстым. Почва очень плодородна.
Мама начала рассуждать о садоводстве, а я пытался справиться с
дрожью в коленях. От слов о черноземе меня в жар бросило. Уж я-то
понимал, на что, невесть зачем, намекал Боря. Хотя, возможно, он и
не намекал. Просто не знал, кем работала его мать, и ляпнул первое,
что пришло в голову. Разумеется, опираясь на собственные
наблюдения.