И это приносит мне удовлетворение.
Внезапно, будто вдогонку, он с едва заметным надломом в голосе добавляет:
– Я вас прошу!
Я обязан был помочь. Им обоим.
* * *
Через час история болезни и рентгеновские снимки уже лежали у меня на столе. Едва за секретаршей закрылась дверь, как я вскрыл конверт, наивно ожидая увидеть там что-то от самой Сильвии.
Но, конечно, там были только снимки ее мозга, сделанные на самой современной аппаратуре. Странно, но раньше мне казалось, что я знаю ее изнутри. Я забыл, что душа – не орган тела. А мозг – не вместилище души. И тут, как врач, я возмутился.
Даже на самых первых снимках было видно новообразование в мозгу. Кто ее консультировал? Я быстро пролистал историю болезни. Стандартно-стерильная медицинская терминология. Больная, белая замужняя женщина в возрасте сорока одного года, обратилась к профессору Луке Винджиано с жалобой на сильные головные боли. Он отнес их на счет эмоционального стресса и прописал новейшие транквилизаторы.
Затем, в нарушение принципа врачебной объективности, профессор позволил себе небольшое наблюдение личного характера. Судя по всему, отметил он, в жизни Сильвии имеется некий источник психологического напряжения. Должно быть, из некоего злорадства я поспешил приписать это ее браку.
Ведь она хоть и появлялась регулярно на фотографиях в обществе мужа (в качестве неотъемлемого украшения), но будто намеренно отводила себе весьма скромную роль – где-то на самой обочине его насыщенной событиями жизни. Нико же, напротив, был куда более публичной персоной. Его мультинациональный гигант, Миланский автомобильный завод (по-итальянски сокращенно – «ФАМА»), являлся не только крупнейшим в Италии производителем автомобилей, но и включал строительное и металлургическое производства, а также страховой и издательский бизнес.
Периодически в прессе появлялись сплетни о его связях с той или иной молодой талантливой особой. Конечно, все изобличающие его фотографии были сделаны на каких-то благотворительных мероприятиях, так что нельзя исключать, что это были не более чем пошлые репортерские домыслы. Но ведь сильные мира сего всегда в центре сплетен. Я в своей области достиг достаточных высот, чтобы знать это не понаслышке.
Правда или нет, но само по себе это предположение было сродни спичке, поднесенной к сухому хворосту моих эмоций. Я решил довериться журналистским инсинуациям и приписал отмеченное ее врачом внутреннее беспокойство интрижкам супруга на стороне.