Я силой заставил себя читать дальше.
Винджиано слишком долго не принимал болезнь Сильвии всерьез, и время было упущено самым преступным образом. Наконец он направил ее в Лондон на консультацию к невропатологу, снабдив письмом, которое начиналось с обращения «сэр» и перечисления всемирно признанных заслуг последнего.
Англичанин обнаружил опухоль, но счел ее уже неоперабельной. И действительно, на этой стадии уже и самый искусный хирург, вооруженный новейшим микрохирургическим инструментом, не мог бы удалить новообразование, не повредив жизненно важных центров. А скорее всего – не убив Сильвию на операционном столе.
И вот я стал для нее последней надеждой. Чувство, признаться, было довольно неловкое. Не спорю, к тому времени разработанный мною метод генно-инженерной терапии в нескольких случаях приводил к уменьшению опухоли. Метод заключался в расшифровке природы генных нарушений на уровне ДНК, коррекции дефектного гена и последующем обратном введении «исправленных» клеток больному.
Тут, впервые в жизни, я начал понимать, почему врачам не рекомендуется лечить своих близких. Иметь дело с кем-то, кто тебе дорог, означает с особой силой сознавать свое несовершенство.
Я не хотел видеть Сильвию в роли своей пациентки.
Не прошло и пятнадцати минут после того как принесли бумаги, как зазвонил телефон.
– Итак, доктор Хиллер, ваше мнение?
– Прошу прощения, но я еще не успел прочесть всю историю болезни.
– А разве ее последних снимков недостаточно, чтобы составить представление?
Он, конечно, был прав. Интересно, он что, хочет, чтобы я не слишком вдавался в подробности ее истории болезни? Может, он боится, что я стану винить его за длительное бездействие? Хотя в каком-то смысле так и было.
– Мистер Ринальди, боюсь, я разделяю мнение вашего лондонского врача. Такого рода опухоли неизлечимы.
– Но ведь ваш метод особенный! – настойчиво возразил он. И сказал то, чего я, кажется, подспудно ждал: – Вы не могли бы ее сегодня же посмотреть?
Я машинально взглянул на настольный календарь. День был расписан под завязку, а в половине пятого у меня был семинар. Зачем было сверяться с календарем, если я заранее знал, что не могу исполнить его просьбу? Если честно, перспектива такой скорой встречи меня даже обрадовала. Значит, не придется провести бессонную ночь в ее ожидании.