Дорога шла мимо складов, забитых чуть ли не до крыш. Водная
артерия, соединявшая Рогожск и Москву, позволяла вывозить отсюда
грузы по реке, и с окрестных волостей на склады свозили и зерно, и
мануфактуру, и прочие товары, которых в уезде выпускалось
множество.
Сергей быстро понял свою ошибку, равно как и то, почему никто из
зрителей не отправился по тому же маршруту. По улице Советской
Конституции можно было дойти до трамвая, ходившего с утра и до
самого вечера, и на нём доехать через весь город до нужного места –
если ноги устанут. И замощена она была камнем, не в пример той, по
которой он теперь шёл, периодически спотыкаясь.
Когда Травин наступил первый раз во что-то липкое и дурно
пахнущее, то просто выругался, и постарался дальше обходить конские
каштаны, но это не всегда получалось – улицу Сазонова никто не
убирал, так что уже через две сотни метров он только и делал, что
матерился. Сергей всерьёз думал повернуть обратно, к цивилизации, и
только врождённое упрямство тянуло его вперёд.
Распахнутые ворота склада он увидел, только когда подошёл
практически вплотную. Длинное кирпичное здание стояло в сорока
метрах от улицы, которая в этом месте поворачивала, и Сергей
ошибся, принял отводок из утоптанного грунта за основной путь.
Рядом с воротами стояла телега, заполненная едва ли на треть
какими-то тюками, когда Травин подошёл, здоровый бородатый мужик в
ватной кофте поправлял подпругу. Лошадь фыркала и пыталась его
укусить.
– Эй, – Сергей приблизился почти вплотную, прежде чем мужик его
заметил, – не пойму, свернул что-ли не туда? Это улица
Сазонова?
– Улица дальше, – бородатый мотнул головой, – иди своей дорогой,
мил человек, не мешай работать.
Он разогнулся, выгнув спину, рукава фуфайки были обрезаны,
выставляя на обозрение мощные руки, заканчивающиеся толстыми
пальцами. Грузчик был немного ниже Травина, зато в плечах как бы не
раза в полтора шире. По тому, как он подхватил небрежно тяжеленный
с виду тюк, и легко забросил его на телегу, можно было представить,
насколько этот мужик был силён. К тому же бородатый был не один,
ещё двое стаскивали тюки поближе к выходу, судя по тяжёлому
дыханию, груз действительно весил немало. Травин бы так и ушёл, но
увидал в неясном свете керосинового фонаря, освещавшего помещение,
чьи-то ноги. В горизонтальном положении. То, что происходило на
складе, его никаким образом не касалось, валяется человек на полу,
может, устал и отдохнуть прилёг. Житейская логика говорила, что
нехорошие дела обычно обделывают ночью, когда никто не видит и все
спят, а не вот так вот – практически среди бела дня. Но без малого
год, проведённый в угро, подсказывал, что что-то тут нечисто.