Михаил застонал, - держаться на
скользких камнях неимоверно трудно. Метр за метром… Человек может
стать машиной – тупой, но упорной машиной.
Удар! Голова взорвалась болью. Перед
глазами порхнуло яркое, искрящееся полотно.
Выход воздуховода закрывала
внушительная решетка. Именно на такие и вешают огромные ржавые
замки, которые сильно осложняют бегство.
-На небесах меня определенно
любят…
Собрав остатки сил, Михаил прижался к
преграде. Вопреки ожиданиям решетка приподнялась... Он
незамедлительно просунул руку в образовавшуюся щель. Вцепился в
камни пальцами… холодный металл прутьев скользнул по затылку.
Верхняя половина тела свободна…
Осторожно поднявшись на ноги, Михаил
огляделся. Он находился в небольшой каморке, в маленьком оконце под
потолком чернел лоскут ночи и искорки звезд. Вдоль выщербленных
временем стен в беспорядке разметались ковры, кухонная утварь и
инструменты. Среди последних Михаил отыскал молоток; Груэлл плохо
относится к безоружным людям. Кто знает, что ожидает за дверью…
Подкравшись к выходу, Михаил
внимательно прислушался и облегченно вздохнул. Тишина – ни звука,
ни шороха. С легким скрипом приоткрылась дверь. Покамест беглецу
сопутствовала удача; в коридоре не души, лишь тонкое серебро пыли
да паутины.
«А пойду-ка я направо!» - решил
Михаил. Вряд ли кто подскажет ему, где искать алмазный кладезь.
Сомнения - пустая трата времени. Он двинулся в выбранном
направлении. Костяшки сжимавших молоток пальцев побелели, слишком
много призраков вокруг… Они скрывались за каждым поворотом, в
пыльных альковах, в изгибах барельефов. Потрескивание факелов
звучало их голосами, скрипы и шепот времени…
Михаил замер. Слуха коснулся вполне
реальный звук – кто-то пустил газы. Обещанный осторожно выглянул
из-за поворота. Впереди, метрах в пяти, начиналась лестница, на
первых ступенях которой переминался часовой – рыхлый невысокий
мужичок, в потрепанной униформе.
Хроза – солдата Орхского гарнизона -
снедало беспокойство. Если его не сменят в ближайшее время, пол
вокруг станет значительно грязнее, а сам он значительно полегчает.
И ведь предупреждал его Алор – не ешь эфгову похлебку перед
караулом, скрутит пузо, позора не оберешься.
Удар молотком прервал горестные
раздумья Хроза. Яроттец мучным кулем осел на пол.
Михаил замер над телом, не в силах
оторвать взгляда от крови. Нанеся удар, он не подумал… И не так уж
сильно он ударил. Надо бы проверить пульс… Нащупав слабое биение,
Михаил болезненно осклабился. «Поганый яроттец», - пришла
запоздалая мысль, сполна отразившая исходивший от караульного
запах.