-Спокойно, - придержал напарника
второй стражник. – Ты ведь знаешь куда его…
-А куда меня? - поинтересовался
Михаил.
Яроттец оскалился. Схватил пленника
за шиворот и вытолкнул за дверь. Безликим хороводом закружила
череда лестниц, чьи ступени так и норовили выскользнуть из-под
ног.
-Вот те нате… На своих двоих пришел…
Сильный. – Трезел оторвал взгляд от книги и несколько минут с
непонятным любопытством изучал пленника. – Ну нормально, в
принципе, сохранился. Не скажу, что бывало лучше… Но вдруг для тебя
лучше бы помереть, а?
Михаил постарался вникнуть в смысл
сказанного. Нить понимания ускользала… играла с ним…
-Тебя переводят, - сказал Трезел.
-А кто мне обещал последний приют? –
удивился Михаил. Покачнувшись, они кивнул: - Все врут.
-Заткнись! Пойдешь, куда скажут! -
Мастер Трезел махнул пятерым яроттцам, чьи тени притаились в углу -
Забирайте!
Солдаты подхватили Михаила под руки и
повлекли к выходу. На их угрюмых лицах застыла неприятная гримаса
решимости – обещание интересного, но недолгого бытия. А жить еще
хотелось. Ох, как хотелось…
Вытолкнутый на улицу Михаил замер под
кинжальными ударами солнечных лучей. Жара и пыль обрушились на него
девятым валом. Звуки и запахи… Он успел соскучиться по ним. Пусть и
никчемные, они кричали о жизни…
Конвой пересек площадь и углубился в
лабиринт эгорских улиц.
О цели назначения Михаил не
спрашивал, берег остатки здоровья. Придет время, и он узнает. Цель
явится ему среди дневной суеты города – в обличье, которое он
примет не колеблясь. И добыча станет охотником, свобода –
реальностью, а яроттцы - хетчем… стоит только поверить. Михаила
привлек шум впереди – хаотичный, многоголосый, необузданно дикий…
Яростный рев огромной толпы повис в загустевшем воздухе.
-Твой новый дом, - не преминул
заметить кто-то из стражи.
Михаил удивленно приоткрыл рот –
новый дом был, прямо скажем, большим. Высокое здание полукругом
врезалось в гостеприимные объятия улицы. Глухие, массивные стены
мрачной тенью нависали над приземистыми домами, жмущимися вдоль
обочин. Седые от времени бревна, черные щели заросших сорняками
проулков… Яркий образ безлюдных пространств. В монолите неведомого
здания аркой проступали окованные листовым железом ворота. Левее
ворот приютился легкий сарайчик, на пороге которого образцом
тяжелой солдатской доли переминались двое караульных. При виде
конвоя они подтянулись и застыли в подобии служебного рвения. На
мутных лицах отразилась застарелая скука. Конвой миновал их не
задерживаясь, как миновал и ряд крытых повозок, приткнутых у стены.
Задники повозок щерились прутьями клеток.