-Ну?! – не переступая порога, грозно
рявкнул Чедр.– Мне долго ждать?!
«Сюр», - понял Михаил. На грани
безумия. Но детали безумия он тщательно запомнит, чтобы потом
разложить на частички мозаики, ведущей к свободе. Вопреки обещанной
ему смерти. И пусть утрутся, сволочи.
-Попыток проникновения замечено не
было, - вяло отрапортовал стражник. И видимо совсем потеряв страх,
добавил: - Вы же рядом сидели…
-Запорю, скотина! – завизжал Чедр. –
Тебя какого хрена поставили сюда?! Тебе за что платят?!
-Не знаю, - честно признался яроттец.
Чедр поперхнулся воздухом. Недоуменно повертел головой и оглянулся
на сдерживавший смешки конвой. Обреченно махнул рукой.
-Проверь и заводи.
Солдат приник к отверстиям над люком
и несколько минут добросовестно что-то высматривал сквозь них.
Убедившись в отсутствии угрозы, он откинул массивную задвижку и под
визг петель приоткрыл люк. Меланхолично кивнул заключенному.
Глубоко вздохнув, Михаил нырнул в
открывшийся проход и тут же пожалел о вдохе. Амбре - сродни
химической атаке. Лязгнул позади засов, знаменуя новый этап в
тюремной игре. Надо признать, яроттская команда пока лидировала с
явным отрывом, но пути фатума неисповедимы.
Михаил осмотрелся. По левую руку
молчаливо и грозно высились створки ворот, по правую – через
небольшой отнорок коридора виднелся дуговой изгиб залы со скошенным
ступенчатым потолком. Вдоль внешней стены выстроились кельи- камеры
– сумрачные норы с гнилым тряпьем, распиханным по углам. В них
молчаливыми призраками ютились заключенные. Апатичные вялые
силуэты, бесцельным движением колыхавшие смрадный воздух. Они
сидели, лежали, общались, спорили и совокуплялись, но кто-то вынул
из них искру жизни, лишил воли, подчинил ритму безысходности… Дух
обреченности валил с ног сильнее вони – осознал Михаил.
-Выбраться… - он сгорбился в попытке
стать незаметным, в попытке укрыться от жадно пьющей силы отравы
этого места. – Выбраться…
Стоило поторопиться с освобождением,
чтобы не сойти с ума. Но вот беда – верилось в свободу с
трудом.
Михаил медленно двинулся по великому
кольцу центрального и единственного тюремного блока. Заглянул в
первую келью… Сквозь чадящую тьму проступили серые пятна лиц. Он
поспешно отвернулся и взглянул на внутреннюю стену залы –
отмеченную рядом бойниц, сквозь которые доносились скандирующие
вопли толпы. Вывод о целевой роли тюрьмы сделать не трудно –
дешевле военнопленных гладиаторов не найти. Сражайся или умри,
вырви у судьбы еще денек… Или же найди избавление, сведя счеты с
жизнью на потеху публике.