Ведомый неясным предчувствием Михаил
оставил попытки отыскать свободную келью и неуверенно двинулся к
бойницам. Он не хотел идти, не хотел видеть… В толпе заключенных
мелькнуло знакомое лицо.
-Шарет!
Михаил устремился к стегардцу,
растолкал вяло огрызнувшихся узников и достиг проема бойницы,
сочившегося дневным светом.
-Корноухий, - раздался безжизненный
голос Труга. – И тебя сюда.
-Чего киснете? – спросил Михаил. И
замер.
На видневшемся сквозь бойницу кусочке
арены стояли две женщины. Холодом и смертью блестели клинки в
смуглых руках. И если на безвестную ваарку, отдавшуюся на корабле
на потеху матросам, Михаилу было наплевать, то на ее
соперницу...
-Саада… - Он растерянно оглянулся в
поисках объяснений.
Шарет зло выругался
Мечи со звоном скрестились.
Блокировав выпад, Саада отпрыгнула назад. Приготовилась к защите –
клинок у пояса и готов отразить удар в любом направлении. Удар
пришелся в лицо. Стальное жало – тусклая серая смерть.
«Как глупо!» - успела подумать
женщина. Легким движением руки она отвела сталь, сместилась чуть
вперед и совсем близко увидела по-детски испуганное лицо Роми.
Сланное имя – редкое для Ваара. Саада чуть довернула кисть и
ударила снизу вверх. Клинок тенью скользнул у груди Роми… срезал
лоскуток растрепанной куртки.
Женщины сблизились вплотную. «Вот и
все», - решила Сада, взметнув меч. Роми испуганно закрыла глаза и
ударила.
Волной низвергся из поднебесья
радостный рев толпы.
Вцепившись побелевшими пальцами в
камни бойницы, Михаил подался вперед. Красный песок... Красный….
Алые брызги из шеи Саады сложились на песке в ржавое пятно.
Трибуны не умолкали.
-Глупо, - раздался чей-то голос.
Медленно повернувшись, Михаил смерил
яростным взглядом стоявшую неподалеку женщину. Высокая несколько
крупноватая в кости блондинка с резкими чертами лица, едва
различимыми за ретушью грязи. Космы волос сальными прядями ложились
на остатки униформы. Она желанная жертва для ненависти.
-Поясни, – процедил Михаил.
Шарет попытался вмешаться и был
проигнорирован.
-Ты разве не понял? – Женщина
скрестила руки на груди и апатично привалилась к стене. Ни грана
волнения или злости. Сухая констатация фактов. – Благородно,
конечно… Но глупо.
-Полагаешь, она специально? – Михаил
сник, злость схлынула желчным потоком. Зачем задавать вопросы, на
которые знаешь ответ. Тратить воздух… Но как же так? Саада…