Представьте следующую картину. Звонит телефон. Большой экран
светится, отображая имя звонящего. Вокруг «ладошки» темнота. Потому
что она висит в ночном небе над ночным морем. По воздуху
приближается едва различимая во тьме фигура. Это я в чёрном, и ещё
больше потемневшем от воды фраке, лечу к своему висящему в
вакуумном яровом[P1] шаре телефону, ориентируясь по тонкой ниточке
Яра, которая тянется от шара к моей руке.
– Алоу, – ответил я на звонок.
– Матвей, – услышал я голос отца. Началось. – Ты что
вытворяешь?
Находясь в эйфории от событий последних дней, я посчитал гнев
отца довольно забавным.
– Кто это? – спросил я, как будто не видел определившийся номер
и не узнал голос собственного отца.
Вопрос поставил отца в тупик. Не мог же он начать объяснять
себя, говоря что-то вроде: «Это вас Михаил Юрьевич Мартынов
беспокоит, ваш батюшка».
Представив это, я чуть не захохотал в голос.
– Ты это серьёзно? – наконец спросил отец.
– Отец, это ты? – снова притворился я. – Просто я же телефон
сменил.
– Да, Матвей, это я, – отец, кажется, был недоволен, но по факту
ко мне не могло быть претензий.
– В таком случае, здравствуй, папа, – перебил я его.
Раз уж он уже зол, терять мне особо нечего.
– Здравствуй, Матвей, – автоматически вежливо ответил отец. И
снова спросил, – ты что вытворяешь?
За последние дни я столько всего сделал тайком от родственников,
что даже не совсем понимал, о чём он именно говорит.
– Прежде чем я отвечу, – произнёс я, – не мог бы ты уточнить, о
чём речь?
Я снова чуть не засмеялся, вспомнив, что ещё вчера, когда меня
побили бандиты в квартире на улице Пиратского, во время моего
неудачного паркур-путешествия, я всерьёз хотел избежать задержания
полицией и объяснения с отцом или дедом.
После того, как на моих глазах Валерий превратил графа Озёрского
в дождь из красных капель, после волшебных мгновений с моей
прекрасной фрейлиной, после публичной экзекуции, которую я оформил
Алексееву за его хамскую заметку, мне казалось, что задержание
полицией мои старшие родственники восприняли бы как меньшее из
зол.
– Прилюдно отхлестал представителя прессы прутом! – воскликнул
отец. Задумавшись, я совсем позабыл о разговоре с ним.
– Ах, это! – облегчённо вздохнул я. – Да я бы и сейчас это с
удовольствием сделал ещё раз. Ты видел его заметку о нас?