Моя бестолковая прислуга, дядька Тарас – дядька не в том смысле,
что он, упаси Боже, брат моего отца или матери, а в том, что он был
приставлен ко мне с самого моего рождения – спал. В нормальных
случаях, мальчика забирают от дядьки в возрасте семи лет, когда
начинают учить использовать Яр. Всё время ребёнка поделено между
гувернёрами, учителями отдельных дисциплин и тренировками с Яром. В
моём же случае махнули рукой, оставив дядьку при мне.
Конечно, я прошёл базовый курс наук, меня обучили манерам, я
худо-бедно выучил фамилии аристократов, но у меня всё ещё
оставалось много свободного времени, которое у других уходило на
развитие и контроль резервуара. Предоставленный самому себе я
читал, играл в видеоигры, купался, занимался сёрфингом, плебейским,
таким, каким обычно занимаются люди незнатного происхождения,
конечно. В настоящем сёрфинге без Яра делать нечего.
Я старался не унывать, но правда была в том, что дворянин без
Яра в Российской империи — это инвалид. А инвалид в Российской
Империи, означает, инвалид во всём мире, потому что зачем жить
где-то ещё? А значит, в этой жизни мне ничего выдающегося не
светило.
Но в тот вечер произошло что-то необыкновенное. У меня был Яр,
его было много, так много, что бедный Гурие́ли убился, пытаясь
пробить мою защиту. С другой стороны, он убился, потому что не
знал, что у меня вообще есть Яр, но это уже детали. В конце концов,
я ведь и сам не знал.
Я прислушался к себе. Яр был на месте. Я потратил довольно
значительную часть на схватку и немного на то, чтобы избавиться от
тела. Потом, как будто, потраченная часть возвратилась, да ещё и с
лихвой. То есть, сейчас у меня было даже чуть больше Яра, чем до
схватки.
Пока я, стоя возле двери, анализировал свои ощущения, из своей
комнаты на первом этаже высунулся заспанный Тарас.
— Нужно чего, барин? — спросил он, стараясь держать глаза
открытыми.
— Нет, — быстро, чтобы не потерять ощущения Яра, ответил я, —
ступай, спи дальше. Не беспокой меня.
Я поднялся на второй этаж, комнаты которого предназначались для
меня.
Обычно после смены я ложился спать, но сейчас мне было не до
сна. Слишком много событий произошло. Ещё неизвестно, сойдёт ли мне
с рук смерть княжича Гурие́ли. Можно ли считать её убийством?
Потом эта прекрасная фрейлина Елизавета Георгиевна Аматуни́
набросилась на меня как пантера. Раньше такого поведения княжон по
отношению ко мне я не припомню. Да и не только княжон. Наверное,
совсем от стресса разум потеряла, бедняжка.