– А кто же кого вызвал? – уточнил я.
– Он меня. Да вообще глупая история получилась. Меня фрейлины
позвали поиграть с ними в теннис. Там пришли ещё разные молодые
люди, которых они позвали, чтобы было веселее. Ну ты знаешь, как
девушки делают, – сказал он.
– Вообще-то не знаю, меня-то фрейлины никогда никуда не звали
«чтобы было веселее», – ответил я, – но это к делу не относится,
прошу тебя продолжай.
– В общем, играли мы без применения Яра, поскольку с нами были
девушки, то есть, для развлечения играли, не для соперничества, –
вернулся к рассказу Валерий, – и вот настал мой черед играть с этим
Озёрским.
– Ну так что же Озёрский?
– Я заметил, что легонечко так себе Яром помогает. Не на каждом
ударе, а так, время от времени. Ну, мне это не понравилось, и я
очень резко послал мяч, а он вместо того, чтобы его просто отбить
ракеткой, решил траекторию Яром подкорректировать. Но граф
просчитался, и мяч попал фрейлине по голове.
– Ужас какой, и как, цела? – поинтересовался я.
– Да цела-то, цела, но шишку получила. Я, естественно, сразу
перед ней на колено бухнулся, прощение вымаливать. Она про шишку
тут же забыла, начала кокетничать: "Валерий, вы должны мне желание,
а какое не скажу" и прочее, как девушки любят, – ответил Валерий, –
на беду, эта фрейлина была его зазнобой, имел он на неё виды. Вот
он и начал утверждать, что я это специально, потому что начал
проигрывать, что он мне не простит такого поведения по отношению к
даме…
– А ты что же?
– Я заявил, что сразу заметил, что он использует Яр, и потому
послал подачу сильнее, зная, что с Яром он её отобьёт, а он даже с
Яром не смог отбить. Слово за слово, он попытался дать мне
пощёчину, я его щёлкнул по носу. И теперь у нас дуэль.
– Ну вы даёте! – покачал я головой.
– Тебе нужно увидеться с его секундантом, некто Петров. Вот его
карточка, – он подал мне визитку.
«Василий Галактионович Петров» – сообщала карточка, далее шли
номер телефона и адрес. Ни звания, ни чина на визитке не
значилось.
– Нельзя ли как-то уладить дело? – спросил я, – Дуэль всё-таки,
это не шутки, дело смертельное.
– Да в том-то и дело, что, кажется, никак нельзя, – грустно
сказал Валерий, – ему надо перед своей дамой сердца рисоваться. И
потом: я ведь прилюдно его обвинил в нечестной игре.
– Ну, про твои шансы спрашивать не буду, – сказал я.