– Эм… Ты? Ты же умеешь! – смешалась Женевьева. Девушка
почувствовала, что в её безукоризненном плане наметился какой-то
недостаток, но сдавать позиции вот так сразу не хотела. Да и какой
недостаток мог появиться в столь шикарном плане?! Невозможно!
Кароль Румпельштильцхен, широко известный в узких кругах под
прозвищем «Король», ответил Женевьеве многозначительным взглядом,
перекатывая во рту жевательную смолку. Невысокий, бритый наголо
крепыш средних лет с расплющенным носом завзятого боксера и
маленькими глазками под светлыми бровями, он больше походил на
добродушного йормского или мейнингенского бюргера, завсегдатая
пивнушки… И только руки выдавали – грубые и мозолистые, с въевшейся
мазутной чернотой, стёсанными ногтями и сбитыми костяшками. Руки
механика-водителя. Армейского – татуировка на тыльной стороне
правой кисти не свелась до конца: волчья голова с солнцем в пасти.
Эмблема йормландского Шестого тяжёлого панцер-гренадерского полка
«Фенрир».
– Дженет, – промолвил Король. – Майне кляйне…
– Нет. Не-не-не! Не говори так!..
– …Майне кляйне либе пупхен, – бесстрастно продолжил йормландец.
– Позволь мне объяснить тебе, почему это плохой план!
– А-а-а, ненавижу, когда ты меня так называешь! – Женевьева
рассерженно застучала кулаками по черепице.
– Для начала – проникновение на территорию! Забудем, что ты у
нас девочка-белочка и с крыши на крышу только так сигаешь, а старый
дядюшка Король для таких кунштюков не приспособлен, модель не та,
хе-хе! И сам тяжелый, и высоты боится. Глупый жирный старикан!
Допустим, мы перелезли через проволоку и не остались висеть на
пиках. Даже положим, что собачки нам ничего не откусили...
– Какие собачки?
– А во-он те, – Король указал толстым пальцем на проход меж двух
безобразных домиков. Коротколапая, тупомордая псина, больше похожая
на кабана, комок мускулов в грязно-серой шкуре, трусила по плацу
между шагоходов. Остановившись у ноги голема, она принюхалась и
задрала на опору лапу.
– Штейнграу. Мейнингенская порода, для сторожей и тюремщиков. Ты
ещё, может, успеешь на ограду взлететь – полюбуешься оттуда, как
меня эти милые пёсики на кружева распускают. Потом проблюешься и
поймешь, какой у тебя был неправильный план. С маленьким
опозданием.
– Но…
– Ладно, – продолжил механик, – предположим, мы в шагоход
забрались, и псы нам не страшны. Отвлеклись на кошку, отравились
несвежим мясом... Не сомневаюсь, что жандармы вежливо подождут
минут двадцать-тридцать, пока мы раскочегарим котёл и давление в
поршни нагоним. Но позволь узнать, чем ты ворота выносить
собралась?