– И все-таки меня смущает ниша, – я решил не давать ему
возможности торжествовать раньше времени. – Во-первых, она
горизонтальная. Во-вторых, верх ее выложен сводом. Как будто
погребальная.
– А кто вам сказал, что замуровывали только в вертикальных
нишах?! – лицо заведующего филиалом пошло пятнами. – Что, был
стандарт? Это вам не в кино! А если вспомнить: они хотели, чтобы
стена не осыпалась, поэтому заложили жертву в основание. Свод… Над
ним еще десять метров стены! Бетонных перемычек в ту пору не было…
И вам прекрасно известно, что в то время в храмах уже не хоронили.
Тем более, таким способом. Разбирали пол, рыли яму, а уже над ней
возводили саркофаг. Восемнадцатый век, язычество еще в крови, так
что замуровали – не спорьте.
Спорить я не стал и, вздохнув, сложил кости в коробку.
Заведующий тут же спрятал ее под стол. Первый раунд был за ним. Но
он рано радовался.
– Я хочу здесь переночевать. Как и другие ваши гости.
К моему удивлению, он ничуть не смутился.
– Пожалуйста.
Мы вышли на винтовую лестницу и поднялись этажом выше. Комната
была такая же шестиугольная, как и кабинет заведующего (башня
звонницы, типичная архитектура того времени), но практически без
мебели. Если не считать таковой железную кровать, застланную
домотканым покрывалом, одинокий ветхий стул и алюминиевый
рукомойник на стене. Под рукомойником стояло неопрятного вида
помойное ведро. Более чем аскетично. А чего ты ждал от
монастыря?
Я отвернул покрывало – постельное белье под ним оказалось
свежее. Гостей здесь ждали.
– Вы действительно этого хотите?
В голосе его слышалась неподдельная тревога. Но я не
купился.
– Просто мечтаю.
Он кивнул и вышел, зачем-то немного повозившись за дверью. Я
бросил взгляд на часы. Девять вечера. Полдня мы ползали по
развалинам монастыря, пока не стемнело, затем беседа в кабинете… А
с утра я проехал четыреста километров, сев за руль ни свет ни заря…
В узких стрельчатых окнах звонницы угасал закат, глаза слипались. Я
достал из предусмотрительно захваченной сумочки мыло и зубную
щетку, простенькое вафельное полотенце висело на гвозде у
рукомойника… Через пару минут я уже лежал на прохладной простыне
под стареньким одеялом из грубой шерсти, и успел подумать, что надо
было бы позвонить Стасу, как обещал. Но сил не хватило даже поднять
веки…