Силестрия
— Ваша милость, как вы изволили почивать?
— Чудесно, просто чудесно. Малыш был неутомим. Только болтать бы
не начал. Если дойдёт до мужа, будет неудобно. Мы, конечно, дали
друг другу свободу, но всё же.
— Вы мальчику поместье пожаловали?
— Нет, жирно будет! Ему и перстенька с топазом за глаза
хватит.
— Ваша милость, вы помните Исвира? Вчера за картами в салоне он
очень вами интересовался. Отпускал такие славословия в ваш адрес!
Даже соблазнял меня брошкой, чтобы я устроила разговор.
— Исвир? Это красавчик-брюнет с такими пронзительными голубыми
глазами?
— Да, ваша милость.
— Наследник богатого папаши, который ему содержание больше
герцогского даёт?
— Точно, ваша милость.
— Который своей любовнице золотой ночной горшок подарил?
— Он, ваша милость.
— Я его даже почти и не помню. Так... Что-то слышала... И чего
он хотел?
— Ваша милость, просит разговора тет-а-тет. Мечтает узнать ваше
мнение по поводу какой-то вещицы.
— Он что, купить меня вздумал?!
— Как можно, ваша милость! Просто старается привлечь ваше
благосклонное внимание. Ну и... хи-хи!.. Записать себе на счёт
знатную добычу.
— Подлец! Как он посмел обо мне так думать?!
— Откажете в свидании, ваша милость?
— Не откажу. Однако он нахал и подлец. Но хотя бы красив и
галантен.
— И щедр, ваша милость.
— Посмотрим. Победу себе решил записать...
— А что? Вы, ваша милость, женщина красивая и знатная. Такую
любому мужчине лестно... А что про записать на счёт — так надо
посмотреть, кто кого пишет.
— Как Тихий немного привёл тело в порядок, у меня будто крылья
выросли. Не хожу, летаю. Такая уверенность в себе. И от мужчин
отбою нет.
Король
— Ваше величество, в связи с покушением произведены аресты.
Около сорока человек. В основном мелкая сошка, но и из главных
зачинщиков никто не скрылся.
— Что говорят по салонам, в Дворянском собрании? Не ропщут?
— Никак нет, ваше величество! Ведь не ряженого во дворце
поймали, а реального бомбиста. Мы специально привлекли сторонних
секретарей к допросам заговорщиков, чтобы записывали показания.
Тех, что не из охранителей, верных короне, но болтливых. Вроде как
сами не справляемся. И эти писарчуки такое нашёптывают по своим
знакомым, что первейшим сплетникам сто очков вперёд дадут. Что
можно и чего нельзя рассказали, а втрое больше придумали. Так что
ропота нет. Однако после арестов, а особенно после отравления до
смерти семнадцати генеральских чинов, идут разговоры о предбудущих
изменениях в должностях и рангах.