Коршун взял с пола ключ с выбитой на
бирке тройкой:
— Думаю, это комнаты, — он подошёл к
двери с третьим номером, извлёк из кармана записку Ангела и прочёл:
— Очень занят мне не до вас создать комнаты не успел... Выходит, —
Коршун оторвался от строк, — что обустроить тут всё сразу этот
Ангел не может и делает это постепенно.
— Когда нас нет рядом, — заметил
Макс.
— Значит, — робко вставила Света, —
ему мешает наше присутствие?
— Это вряд ли, — хмыкнул Палыч. —
По-моему, наше присутствие ничем не смогло бы ему помешать. Нигде
для Ангела — это как... — он замялся, ища нужно слово. Кошатница
ему помогла:
— Пластилин, — хмуро вставила она. —
Что захочет, то и слепит.
Лично я счёл аналогию верной: Нигде —
это пластилин.
Я тоже взял ключ (с номером два) и
подошёл ко второй двери. Осторожно её отпер, а потом слегка
толкнул.
Тут была комната без мебели: стены,
пол, потолок. Как и кухню, их освещали плафоны. Само собой, всё
было белым.
Мы заглянули во все комнаты, но те
ничем друг от друга не отличались.
— Почему их всего семь? — бормотнул
Макс. — Нас ведь восемь. Или... — он покосился на Близняшек: — Ясно
— вам нужна одна комната на двоих.
— А ты думал, мы будем жить в разных?
— буркнула Рита. — Тоже мне, Шерлок Холмс...
Слово «жить» резануло всем слух, но
Рита ничего не заметила. Да и так ли уж она была неправа? Мы ведь
вроде убедились, что «жизнь» и «смерть» — понятия
относительные.
Последний сюрприз ждал нас в кухне:
на столе белел лист формата А-4, где крупными буквами темнело слово
«КОНТРАКТ». Под листом угадывались другие — на вскидку штук
двадцать или чуть больше. Рядом серебрилась ручка.
— Их что, тоже Ангел оставил? —
спросила Света.
Остальные молчали, но ответ был
очевиден.
Коршун убрал первый лист. С обратной
стороны тот был чистым, но на следующем тянулось множество
строк.
— По-моему, — вполголоса сказал
Коршун, — нам предлагают работу.
— Кто предлагает? — спросила Рита. —
Ангел?
Мы переглядывались, и я с удивлением
уловил улыбку Бабули; для неё как для верующей вопрос «кто» не
стоял.
Мы молча расселись вокруг стола.
«Совет мёртвых», — подумал я в ту минуту. На такой вот «совет» мы
собираемся с тех пор регулярно.
Было тихо, пока Коршун не кивнул на
листы:
— Кому-то придётся прочесть это
вслух.
— Ну так ты и читай, — сказал
Палыч.