— Согласно уставу воинской службы, руководство над потерявшим
командование подразделением переходит к старшему по званию
военнослужащему. — Алексей поднялся из-за стола и, щёлкнув
каблуками, встал по стойке смирно. — Вы действовали по приказу
поручика Алексея Ронина.
Такое нежданно-спасительное заявление обескуражило солдат. Никто
из них, конечно, не помнил прежнюю фамилию Алексея, наслышаны были
лишь о славных подвигах и высоких наградах Сына Ведьмы. Того, что
казак дослужился до офицерского звания, солдаты не ожидали.
— Когда же, ваше благородие, вы успели звание получить? —
озвучил вертевшийся у всех на языке вопрос солдат Брагин. — На
фронте-то, почитай, и года не воевали.
— А война, Василий, не только в окопах идёт, — загадочно
улыбнулся ряженый поручик. И впрямь, на смиренного инока он походил
мало — что статной фигурой, что грозным ликом, что голосом
командным. — И впредь, рядовой, если обращаетесь к офицеру,
извольте встать во фрунт.
— Виноват, ваше благородие господин поручик! — резво вскочил со
стула Брагин и вытянул руки по швам.
— Ну, а если просите заступничества у батюшки Алексея, то
говорите о бедах не чинясь, — ласково улыбнулся бородатый
верзила-инок и вальяжно уселся в кресло начальника станции. — С
назначением толкового командира в Александровский гарнизон я вопрос
улажу. Какие ещё мрачные думы вас одолевают?
— С пленными, ваше благородие, что прикажите делать? — поднялся
из-за стола усатый ветеран. — По закону в тюрьму не посадишь, а
отпускать опасно.
— Присаживайтесь, уважаемый, — опустил ладонь Алексей. — И эту
проблему я к вечеру решу. Кстати, где бандитов содержите?
— В сгоревшем пакгаузе. Только главарей отдельно — в караулке на
складе.
— Это правильно. С блатными авторитетами у меня будет отдельный
разговор, — зловеще усмехнулся инок.
— Батюшка Алексей, есть ещё проблемка, — не поднимаясь со стула,
неуверенно обратился к благодетелю в рясе Брагин. — Часть хлопцев
желает податься к батьке Махно.
— И ты, Василий, тоже бежать от войны к селянам решил? —
раскусил замысел дезертира Алексей, однако осуждения в голосе
доброго батюшки не слышалось. — Попридержи буйную братию. Даст Бог,
послезавтра все вместе уйдём с миром. Мой путь тоже в том
направлении лежит. Однако идти к селянам надо не нахлебниками с
голыми руками, а по-хозяйски, с заслуженными трофеями за
плечами.