Боль скрутила все тело. Он выгнул спину дугой, рухнул на колени
и сжался в комок. Он не мог говорить, не мог двигаться, даже не мог
рыдать. Все, что он мог, так это молиться. Молиться, что наказание
скоро закончится и его отпустят.
Внезапно боль исчезла. Но Болтун не успел даже вдохнуть, как на
него, словно ушат холодной воды, обрушился следующий вопрос.
— Кому ты продал камень?
— Ч-ч-ч-то?
— Кому ты продал камень? — повторил Лорд, не поворачивая головы.
— И встань, когда с тобой говорят.
Болтун кое-как поднялся. Его знобило, тело болело и тряслось
мелкой дрожью. Он бросил на отвернувшегося мужчину полный ненависти
взгляд. Ему хотелось соврать, но он опасался, что его раскусят. А
второй такой удар он точно не переживет.
Лорд Максвелл глубоко вздохнул.
— Я спрошу еще раз. Последний раз. Кому. Ты продал. Камень?
— Дом Каэд, господин! Это был Дом Каэд! — испуганно затараторил
Болтун. — Но это не моя идея, клянусь всеми богами! Во всем виноват
этот урод, Алекс! Эта мелкая сука возомнила, что он самый главный,
представляете? И все потому, что у него есть странный Символ. Кому
не насрать, а?
— Странный Символ?
Болтун усердно закивал.
— Ну да, господин. Очень странный. Как вы верно заметили! —
униженно залебезил он. — Черный такой весь, переливается. А этот
урод еще и лыбится постоянно. Долбаный школьник. Уж я его…
— Хватит.
Казалось, Максвелл снова потерял интерес.
— Если хотите, я отведу вас, — отчаянно встрепенулся Болтун,
быстро теряя надежду. — У них еще деньги есть, много. Они меня
знают, откроют дверь. А дальше всех порежете, мне-то плевать.
Только рад буду, сами понимаете. Там даже девушка есть,
симпатичная…
Под конец Болтун уже просто молил, стоя на коленях. Он заметил
на себе ледяной взгляд Лорда и сжался, ожидая второго удара.
Сверкнула молния.
Болтун испуганно дернулся, но тут же осознал, что цел. Вспышка
была чуть сбоку. Болтун поднялся и, проследив за взглядом
Максвелла, посмотрел в окно. Внизу простирался тренажерный
комплекс. Довольно большой, с половину футбольного поля. И где-то
посередине, прямо в полу, зияла здоровенная воронка, метров пять в
диаметре. Из нее медленно валил черный дым.
«Как от пережаренного мяса», — подумал Болтун и вздрогнул от
этой мысли.
Он присмотрелся получше и охнул. В воронке, прямо в центре,
лежал, распластавшись на бетоне, окровавленный школьник. Уцелело
только лицо и правая рука. Остальное тело покрывали страшные
ожоги.