Я бродил по гулкому «Залу науки», делая вид, что не замечаю
любопытных взглядов. Стреляли глазками студентки в негреющих шубках
на искусственном меху, пробегала шумная детвора, догуливающая
каникулы – и с упоением поедающая мороженое.
После награждения нас тут много собралось, участников главной
выставки СССР – лица у всех одухотворенные, словно осенены
полощущими флагами и стягами.
Седые кавалеры медалей ВДНХ, иные со значками лауреатов
Ленинских и Госпремий, поглядывали на меня одобрительно, объясняя
мой румянец понятным волнением. Не буду же я им растолковывать, что
«успехи в программировании ЭВМ» присвоены мной? Что истинные
создатели программ и утилит, которые я выдал за свои, еще даже не
приступали к работе? Просто мне, нахальному попаданцу, удалось
попользоваться результатами их будущих трудов…
Разумеется, я не сознавался, хотя и врать о том, как меня
совесть мучала, тоже не стоит. Честно говоря, мне было очень
приятно! Стяжал интеллектуальную собственность? Ага, и еще не раз
стяжаю, потому как средства нужны для достижения цели. А уж она их
оправдает…
В павильоне «Вычислительная техника» народу прибавилось – на
выделенном мне стенде стояли уже две микроЭВМ «Коминтерн-1».
Слинковав их, я запустил электронную почту между компами, и
посетители чатились напропалую, радуясь, как дети, всплывающим
сообщениям: «Вам письмо!»
Программе mail уже четыре годика, и первое электронное письмо
отправил вовсе не я, а Рэй Томлинсон из Массачусетского
технологического, чем сразу поднял рейтинг МИТа. Но до широкой
публики прогрессу еще долго добираться, даже королева Елизавета
отпишется по «мылу» лишь год спустя.
- Уж не достойнейшего ли отпрыска Петра Семеновича Гарина имею
счастье лицезреть? – в лучших традициях восточной куртуазности
пророкотал у меня за спиною сочный баритон.
Я повернулся, словно по команде «кругом!», и увидел плотного
чернявого мужчину в строгой паре. Это был Юдицкий, главный
конструктор советской суперЭВМ 5Э53 – я помнил его фото в
Интернете. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – передо
мной стоит человек себе на уме. Обычно замкнутый, порою Давлет
Исламович проявлял осторожную открытость, и тогда его лицо с
тонкими азиатскими чертами приобретало чуть напряженное выражение –
вот, как сейчас.
- Вы не ошиблись, милостивый государь, - по-светски ответил я, и
отрекомендовался: – Михаил Петрович. Просто Миша.