Степан едва не послал любителя рыбалки, как вдруг до него дошло
– это же пароль! Облизав пересохшие губы, Вакарчук ответил охрипшим
от волнения голосом: «Вы ошиблись номером, я рыбалкой не увлекаюсь.
Попробуйте набрать еще раз». После короткой паузы грубоватый
абонент сказал: «А-а, это я, наверное, вместо тройки восьмерку
набрал!» И пошли гудки…
- Да! – приглушенно воскликнул агент «Вендиго». – Да! Да!
«Восьмерка» вместо «тройки» - значит, закладка на старом
кладбище, на могиле тети Муси. Что может быть естественней, чем
уход за местом вечного упокоения?
В жизни он никогда так быстро не собирался, как в тот день. Не
вытерпев ожидания на остановке, тормознул такси.
На кладбище было тихо и спокойно. Корявые черные деревья,
похожие на могильные кресты, оградки, кое-как сваренные из
арматуры, пирамидки, крашенные серебрином, и того же серого цвета
странные памятники, похожие на перекошенные трапеции. Атеистическая
альтернатива кресту – стилизация огня факела, должно быть…
С громко колотящимся сердцем, Степан порылся в выцветшем венке…
Его пальцы тут же нащупали жесткие кусочки фотопленки. И будто
южный ветерок подул, донося чужедальнее тепло…
…На углу улиц Гагарина и Лейтенанта Шмидта выгибался дугой,
будто кронверк, знаменитый «Красный дом», четырехэтажное здание из
кирпича яркого кумачевого цвета.
Лёшка Бессмертнов по кличке «Бес» обнаружился во дворе, на
обычном своем месте.
«Вся шайка здесь!» - усмехнулся Вакарчук, оглядывая скучающих
пацанов, гревшихся на солнышке и в открытую смоливших
папироски.
Удивительно, но милиция не брала Леху «на карандаш» – старшак
отличался умом и природной сметкой. Громких дел за его гавриками не
числилось – то бутылку портвейна выхватят с прилавка и шмыгнут
через подсобку, то у школоты мелочь вытрясут, то схлестнутся с
«молодежкой» из соседнего района. Баловство, лишь бы адреналин
выпрыснуть.
Вот такие помощнички и нужны агенту «Вендиго». Остап Бендер не
зря рассчитывал на мальчишек – этот мелкий народец глазаст,
пронырлив и вездесущ. Взрослые не обращают внимания на отроков и
отрочиц, крутящихся рядом, точно так же, как кичливые аристократы
не замечали прислугу. А ведь зрение и слух лакеям не изменяли…
Идеальные шпионы!
Все видят, все слышат – и невидимы.
Подходившего Степана подростки встретили подозрительными
взглядами. Пошли шепотки, губы зазмеились в глумливых ухмылочках, а
сидевший с краю скамьи малолетка презрительно цвиркнул через зубы –
мол, видали мы таких.