Аккуратно выложив тесто «ингридиентами» (Изя потянулся за
кусочком сосиски, Инна шлепнула его по руке загребущей), мы залили
пиццу неаппетитной с виду яично-сырной смесью, и торжественно
затолкали противень в духовку.
- Ждем! – объявил я. – Закаляем волю и терпим изо всех сил!
Аля помыла руки и прошла в зал, обронив: «Полюбуюсь
подлинником…» Я в упор глянул на Изю и показал глазами – топай,
давай! Динавицер поднялся с несчастным видом, поплелся следом за
«единственной». Я проводил его взглядом, словно подталкивая в тощую
спину. Давай, давай… Будешь знать, как брякать лишнее!
Инна посмотрела на меня, поднимая соболиные бровки в знак немого
вопроса. Не вдаваясь в подробности, я коротко сказал:
- Им надо поговорить.
- А-а…
Дворская уселась на стул, прислонясь к белому боку холодильника,
и стала смотреть в окно. А я вдруг поразился, подумав, что никогда
не видел Инну скучающей, злой или просто сердитой. Как будто она
никогда не испытывала раздражения или отчаяния – всего того
негатива, что портит да укорачивает жизнь.
И вот я сижу, едва дыша, и любуюсь девичьим профилем. В эти
минуты передо мной словно приоткрылся внутренний мир Инны, полный
гармонии и совершенства. Правда, немного туманный и расплывчатый,
как сновидение – для полного счастья не хватало «пятого элемента».
Любви.
Странно я ощущал себя – будто впервые увидел свою одноклассницу.
Или просто разглядел? Иные фотографы-профессионалы штампуют очень
похожие, очень яркие портреты, вот только люди на них не
получаются. Смотришь на снимок, а на нем одна лишь телесная
оболочка. Но вот каков человек на фотографии, не ясно. Зато первый
попавшийся любитель так подловит момент, что приходишь в изумление
– снимал плоть, а на фото – душа!
Так и со мной. Не знаю, может виноват ракурс, с которого я
смотрел, или настроение, но я не переставал любоваться Инной, чем
дальше, тем больше находя прелести в ее образе. Нет, я и раньше
отличал Дворскую – она действительно красивая девчонка, очень даже,
но именно сейчас я различил в лице, в фигурке Инны что-то
нездешнее, неземное. Меня так и тянет сложить молитвенно
ладони…
Девушка резко повернулась ко мне, распахивая свои голубые
глазищи, а я запаниковал. Что?! Я сказал это вслух?!
- Правда? – робко прошептала Инна.
Я молча кивнул, а девушка склонила голову, очень мило краснея.
Блеснула на ресницах слеза. Инна засмеялась смущенно, кончиками
пальцев проводя по выдавшим ее глазам, и выпрямилась, оглянулась на
дверь.