Горничная при этом понизила голос.
Никита усмехнулся и вовремя прикрыл глаза, чтобы свет вспыхнувшей
люстры не ударил по сетчатке.
- Папочка! – завопили двойняшки и
бросились наперегонки к Никите. – На ручки!
Как будто и не было совместной
двухчасовой прогулки днем по лесу. Уже соскучились.
Смеясь, волхв подхватил Полину и
Мишу, пошел навстречу удивленным женам.
- Ты чего это горничным не даешь стол
накрывать для ужина? Мы голодные! – заявила Тамара, внимательно
глядя на мужа. Каждый раз в ее глазах мелькала настороженность,
словно она ожидала какой-то неожиданности, и не всегда приятной.
Молодая женщина давно сделала вывод, что с таким непоседливым мужем
нужно всегда быть наготове.
- Прошу прощения, дорогие мои! –
Никита опустил на пол вертящихся детей, которые тут же помчались
наверх под присмотром строгой гувернантки «тети Любы». А сам
схватил в охапку две драгоценные розы и перецеловал каждую. –
Задумался.
- О чем? – не вытерпела Даша. – Мы
можем узнать?
Какая дисциплинированная у него
младшая жена! И очень вежливая, что не откажешь просьбе.
- За ужином скажу. Идите,
переодевайтесь.
Тамара не удивилась, когда Никита
озвучил решение князя Балахнина пригласить его в элитарный клуб.
Про «двадцатку» она слышала от своего венценосного дядюшки, который
там заправлял всеми клановыми лидерами. И считала, что рано или
поздно муж туда попадет. Выходит, что это событие случилось гораздо
раньше по каким-то причинам: политическим или экономическим.
Клановой аристократии сейчас нужен совершенно новый, независимый, и
в какой-то мере, авантюрный вожак. Этакий громоотвод.
Была она против? Навряд ли. Скорее,
Тамару разъедало любопытство, чем это все закончится. Никита, если
и полезет на острия мечей, то в крайнем случае, как это случилось в
Бухаре. И тогда в Петербурге будет много развалин. Нет, Балахнин не
будет испытывать Назарова на прочность. Намек он уже получил. Здесь
что-то другое.
- Я бы хотела попасть в клуб, чтобы
посмотреть на эту комедию, - сказала Тамара, когда Никита закончил
рассказывать о предложении клановых аристо.
- Почему ты так думаешь? –
поинтересовался волхв.
Даша, настырно кормящая отбивающегося
Ярослава, тоже стала ожидать ответа Тамары.
- Ничем иным я не могу назвать этот
фарс, - усмехнулась ведущая супруга. – «Двадцать» - закостенелая
форма джентльменского клуба. За последние тридцать или сорок лет
туда вообще никого не принимали. Ты слышал что-нибудь о судьбе
Кобылиных?