Глава
первая
Княжество
Далмация
Прохудившееся старое одеяло с трудом
сохраняло остатки тепла. Очнувшись от зыбкого сна – или, вернее
сказать, полудремы – молодой мужчина натянул его до самого
подбородка и скрючился до состояния эмбриона, как будто только это
положение могло спасти от холода. Но все было тщетно. Досыпать
сразу расхотелось.
В темноте кошары, возведенной из
дикого камня, тяжело вздыхали овцы, пахло навозом и кислой овчиной.
Рядом с Романом тревожно дернулся во сне и простонал Божко, совсем
еще подросток, помогавший ему справляться с пусть и небольшой, но
довольно беспокойной отарой овец; их гнали через перевал в Яблоничи
– высокогорное село, где каждые полгода проходила крестьянская
ярмарка.
Роман знал, что Божко приставлен к
нему не только для помощи. Он присматривал за русским парнем по
заданию господина Станко – хозяина овечьей отары – и втайне
докладывал обо всем, что говорит раб, какие у него мысли в голове,
не собирается ли он убежать.
Полтора года назад этот самый
господин Станко купил Романа у турок-контрабандистов на побережье в
захолустном рыбачьем поселке, давно облюбованном всевозможными
проходимцами для подпольных сделок. Раз стихийно возникший рынок
теперь стал постоянным. Княжьи люди, что правда, безжалостно гоняют
покупателей и продавцов, нередко топя суда с контрабандным
товаром.
Именно из Марусичей господин Станко
привез на свое большое подворье молодого русоволосого парня в
неимоверно грязных и рваных обносках, приставил его к разнообразной
тяжелой работе, несмотря на нехватку у Романа трех пальцев на левой
руке. Сначала парень упорно отказывался выполнять приказы хозяина,
за что был неоднократно бит прислугой и долго отходил от побоев.
Богатому владельцу подворья иногда казалось, что русский специально
нарывается, чтобы отдыхать и ничего не делать, пока заживают ребра
и ссадины на руках и лице.
Однажды Станко после очередного
«урока» присел перед плюющимся кровью Романом и на неплохом
русском, но с характерным балканским акцентом сказал:
- Глупец ты, русак. Сдохнешь из-за
своих принципов, которые никто здесь не понимает. А будешь
слушаться и работать, как я хочу, сможешь подняться. Сделаю
помощником в каком-нибудь деле, а то и домой отпущу. Хочешь в
Россию?
- С чего бы такая доброта? – еле
шевеля разбитыми губами, спросил Роман, зло поблескивая глазами. –
Хрен ты меня отпустишь! Купчина поганая!
