«Чайка» хорошо знала «Сокола» и не
могла поверить в его предательство, о чём и сказала тогда Корякину.
Но благодаря этому срочному заданию, она избежала ареста и осталась
в живых. А вот «Сокол» и остальные подпольщики погибли…».
Сергей раскрыл блокнот и добавил к
уже ранее сделанным записям – «поговорить с женой Бездомного». В
книге автор так и не указал, кто из подпольщиков имел кличку
«Сокол». Ничего не ответила и «Чайка». Нужно Кимыча расспросить, он
же с ней много общался, может и про подполье ему что
рассказывала…
«Стоп! Так вот, что меня взволновало
и не мог вспомнить!», – потрясённый открытием, Сергей взволновано
смотрел на фото Бездомного на обложке книги.
«Есть ли какая взаимосвязь между
смертями историка Бездомного и бывшей связной, пожилой уборщицей?
Но вполне может быть простым совпадением. Ведь люди умирают, как и
рождаются, каждый день. Процесс естественный и непрерывный. Но
имеется маленький нюанс – писателя и уборщицу объединяла одна общая
история. Деятельность городского подполья и тайна его провала.
Неужели, не осознавая возможных последствий, они наткнулись на
информацию, приведшую к их смертям. Слишком уж странной выглядит,
по мнению Сергея, смерть этих людей практически в один период
времени. С разницей всего лишь в одну неделю.
Из жестяной баночки из-под
дефицитного растворимого кофе, он вытащил красный карандаш и
подчеркнул под пометкой «поговорить с женой Бездомного», пометив
её, как очень важное и крайне необходимое мероприятие.
* * *
Быстро взбежав по ступенькам (после
армии всё никак не отвыкнет от скоростного передвижения), вошёл в
вестибюль Дома культуры. Первое что он услышал, так это дружный
хохот. Справа от входа, где у стены расположен столик вахтёра
столпились сотрудники и обслуживающий персонал. Среди мужчин женщин
не наблюдалось, сугубо мужская компания собралась.
– Привет, культработники! Чего ржёте
то?
– О, комсорг на работу пожаловал.
Привет, Сергей!
– Митрич нам тут свои байки
рассказывает, – улыбнулся Платонов, повернувшийся к подошедшему
Сергею.
– Не байки, а самые, что не на есть,
правдивые истории, – поправил энергетика вахтёр и подкрутил пышные
усы. Он важно восседал на своём стуле, наслаждаясь всеобщим
вниманием к своей персоне. Среднего роста, подтянутый пожилой
мужчина шестидесяти пяти лет в коричневом костюме с двумя рядами
орденских планок. Короткая стрижка, тёмные волосы, но виски и усы
побелены сединой. До сих пор в нём чувствовалась офицерская
выправка. Колесников Иван Дмитриевич или для друзей и коллег просто
Митрич.