Переодевшись в чёрный, довольно
застиранный, но удобный комбинезон, Сергей выбрал среди
закреплённых на стене в специальных гнёздах стамесок, две широкие
полуплоские с небольшим овалом и одну обычную столярную. Включив
точильный станок с толстым полировочным из плотного войлока, натёр
его, прижав к нему зелёный брусок пасты ГОИ. Освежив зеркальную
поверхность режущей части стамесок, поочерёдно посмотрел на их
кромку, но она нигде не заискрилась, показывая тем самым высокое
качество заточки и полировки – ни одного микроскопического скола.
Чем качественнее заточка и последующая полировка, тем более чётким
и «маслянистым» окажется срез. Посмотрел на будущее панно и вынул
дополнительно ещё полукруглую стамеску. Рисунок на щит перенёс ещё
вчера с утра, перед обрезкой контура.
– Как сказал Юрий Гагарин –
«Поехали!».
Приставляя плоскую стамеску на пару
миллиметров от нанесённых карандашом линий, ударами деревянной
киянки, прошёлся по всем основным участкам композиции, где
требуется выбрать фон. Закончив с контуром, в ход пустил
полукруглую. Где ударами киянки, где простым нажимом руки,
увлечённо принялся подрезать. После чистовую выборку фона завершит
полуплоскими.
На полу значительно прибавилось
крупных и более мелких стружек. Вытерев пот со лба, посмотрел на
часы. Хотя, который сейчас час, ему уже минут пятнадцать
подсказывал свои урчанием желудок. Да ещё аппетитные ароматы,
приготовляемой пищи, просачивающиеся в мастерскую через
вентиляционные проходы в старинных стенах с кухни кафе,
расположенной сверху. Как раз прямо над помещением мастерской.
– Пора и перекусить, вполне заслужил,
– похвалил сам себя Сергей и отложил в сторону стамеску. Сегодня с
собой тормозок не брал, так как собирался пойти в кафе. Мама
настоятельно требовала, чтобы сын обедал там. Ведь молодому
растущему организму нужно обязательно покушать борща или супа, а не
питаться всухомятку. Вытряс с волос головы попавшую мелкую стружку,
сполоснул лицо и руки в тазике с водой, переоделся и пошёл к
Кимычу. Мастерская Сергея находилась в самом дальнем закутке
подвала и ему всё равно мимо столярки не пройти.
В кафе заняли свободный столик у
стены. К ним тут же подсел электрик Степан Коркин, худощавый и
вертлявый тридцатипятилетний мужчина. Но сейчас имевший помятый вид
и тяжёлый выхлоп после вчерашнего, видимо, возлияния. Потухший,
заторможенный взгляд серых глаз выдавал его страдания.