– Ерничаешь? Молодцы. Правда,
молодцы. И тут бы наградить тебя надо. Брежнев бы обязательно так и
сделал, – Шелепин нервно перебрал руками лежащие перед ним
исписанные листки. Перевернул их, перехватив взгляд Петра.
– Ты ведь понимаешь, Пётр Миронович,
что в Москве я тебя оставить не могу.
– Тесно вдвоём? – пропади оно
всё.
– Смешно. Хотел отправить тебя послом
в Танзанию. Как думаешь, почему – только «хотел»?
– Надо отвечать? Или это риторический
вопрос?
– Сделай милость.
– Против Косыгин. Его в Свердловском
зале не было. Против Гречко. Его тоже не было. Кто ещё? Ну,
министров не считаем. А, конечно! Помпиду звонил, или сам де
Голль?
– Умнейший человек. И всё у тебя
всегда получается – обидно даже. Всё правильно – плюс Семичастный и
Цинев с Цвигуном. Один Устинов слюной брызжет. Я его понимаю. Мне
ты тоже не нравишься, не наш ты человек. И не в деньгах дело. Ты
всегда к цели не напрямую идёшь, а обойти преграды норовишь.
Приспособленец. Карьерист.
– Карьерист? Отправьте меня назад в
Краснотурьинск. Я ведь в Москву не рвался, – Пётр наклонился над
столом, приблизившись к Шелепину, – Отправите?
– Нет, конечно. Чего это у нас члены
Политбюро будут горкомами маленьких городков руководить! Ладно бы
ещё Москвы.
– Члены Политбюро? Москвы? Так вроде
вы, Александр Николаевич, только что сказали, что не оставите в
Москве.
Теперь была очередь Шелепина
юродствовать. Не стал. Взял из ящика стола красную корочку и
положил перед собой. Потом толкнул Петру.
– Кунаева застрелили из снайперской
винтовки в аэропорту Алма-Аты. Место освободилось. Два места – в
Политбюро и в Казахстане. Туда партия вас и пошлёт, товарищ
Тишков.
– Неожиданно. Кто застрелил?
– Ищем. Ничего не ясно. Винтовка
наша. Как бывший председатель Комитета склоняюсь к версии, что
Семичастный высказал. США.
– Знаете, Александр Николаевич,
главную присказку сыщиков: «Ищи, кому выгодно»?
Шелепин улыбнулся одним уголком рта.
Пренебрежительно махнул кистью.
– На меня намекаешь? Нет. Да и
неизвестно, чего это Брежнев так отреагировал.
А и в самом-то деле. Чего вдруг? Э,
нет! Тут Кунаев сбоку. У Брежнева и в реальной истории инфаркт был,
в августе или в сентябре 1968 года. Считалось, что из-за событий в
Чехословакии. Сейчас октябрь – и вот он, инфаркт. История. Не
свернёшь её с пути. Но тогда довольно легко отделался – а тут
решила она подкорректировать достижения Петра. Вариант.