Было воскресенье, мы сидели с матерью в палате отца, когда она
вопросительно на меня посмотрела.
- Ты второй день себе места не находишь, что-то случилось? –
отец, сидевший на больничной кровати, опираясь спиной на подушки,
перевел на меня глаза.
- Нет, все в порядке, - быстро ответил, махнув отрицательно
головой.
Но я слишком хорошо знал своих родителей, чтобы надеяться на
быстрое окончание этого разговора. И в этот раз предчувствие меня
тоже не обмануло.
- Тааак, - протянула мама, широко улыбнувшись, - признавайся,
кто она!
Я едва не застонал – не в бровь, а в глаз. Придется колоться,
вариантов нет.
- Девушка с моего курса, - ответ родителей не удовлетворил.
Ожидаемо.
- Как зовут, кто такая? – мама оживилась, - рассказывай, не
томи.
- Я уж, признаться, и не надеялся, - добавил отец, - ты так
долго искал ее…Не думал, что ты сможешь наконец-то признать
бессмысленность поисков и обратить внимание на других девушек.
Я вздохнул и собрался, будто перед прыжком в холодную воду.
- Никто другой мне не нужен. Это и есть она.
Потрясенное молчание воцарилось в палате. Стало слышно, как
скрипит ручка у медсестры на посту в коридоре, а в соседней палате
дурная муха бьется в оконное стекло.
- Да, я тоже был в шоке. Но ее запах я ни с чем не перепутаю,
это точно она.
Родители даже не подумали сомневаться в моих словах. Ни один
волк не спутает свою истинную с кем бы то ни было. Но сам факт…
- Это немыслимо, - выдохнул, наконец, отец, - столько лет
поисков, а она была так близко. И как она…с кем…
Я понял все его невнятные вопросы, но, к сожалению, порадовать
ничем особо не мог.
- Мне мало удалось узнать, сами понимаете, слишком настойчивые
вопросы могут насторожить. Она живет с отцом, мать практически не
помнит – говорит, что умерла в детстве. Может, это приемные
родители? Живет, сколько себя помнит, в этом городе. Зовут так же,
Аней. Больше пока ничего.
- Но раз ты ее узнал, надо быстрее привезти ее сюда. Ее
мама…
- Нет, - категорически возразил я, перебив мать, - это пока
невозможно. Есть еще один нюанс. Я бы даже сказал – проблема.
Родители вопросительно смотрели на меня, и я не стал тянуть.
- Я не слышу ее волчицу, - мама охнула, прижав ладонь ко рту, -
совсем. Будто ее нет, и не было никогда. Но ведь это не так!
На этот раз молчание затянулось минут на десять. Я ждал, пока
родители обдумают все сказанное мной. Сам уже думать обо всем этом
не мог – извилины казалось в мозоли стер.