С удовольствием вытершись, я поняла, что проблемы одежды все еще
актуальна. Что бы придумать-то? Я тихонько выглянула за дверь,
завернувшись во влажное полотенце и сканируя пространство. Стояла
все та же тишина, только слышно было, как редкие капли срывались с
крана в кухне и разбивались о нержавейку раковины.
Я еще немного помялась на пороге в нерешительности и, все же
решившись, запахнула полотенце на груди поплотнее и выскользнула в
коридор. Перешагнув порог комнаты, я облегченно выдохнула.
Пронесло…
И тут же наткнулась на внимательный взгляд черных глаз. Парень
держал в руках мою подушку, уже успев поменять постельное белье на
свежее и застелить мою постель. От напряженно-оценивающего мужского
взгляда, скользнувшего по мне сверху вниз, мне мгновенно стало
жарко, и я залилась краской до самых пяток. Мы, конечно, уже
целовались, и наши ласки были далеки от целомудренных, но все же
такое откровенное разглядывание при свете дня мне было в
новинку.
А Илья медленно приблизился ко мне вплотную, не отрывая взгляда
от моего лица…
Аня
- Боже, когда же этот кошмарный день закончится-то, - Ленка с
совершенно не свойственным ей пессимизмом уронила голову на руки.
Вот уже четвертый час она своими стенаниями пробивала бреши
размером с танковый снаряд в психике окружающих, - еще целая пара
впереди, а я уже совершенно ничего не соображаю с голодухи. И всем
абсолютно плевать, что бедная, несчастная, худенькая до
невозможности студентка сейчас загнется от дистрофии по пути к
вершине знаний.
Ее завывания привели к тому, что вокруг нас освободилось
пространство метров десять в диаметре, и это в ограниченном
пространстве аудитории!
Мы уже отсидели три пары, оставалась последняя, и можно было с
чистой совестью бежать домой. Но картину значительно омрачало
закрытие буфета-столовой со вчерашнего дня, в связи с проверкой и
выявленными просроченными продуктами. До конца разбирательств, а
это минимум на пару недель, кормить студентов никто не
собирался.
Именно по этому поводу Ленка, как девушка с весьма здоровым
аппетитом (и формами, далекими от анорексии), ударилась в глубокий
траур, попутно втягивая окружающих. Как назло, в сумке не
завалялось даже маленькой карамельки. Я морщилась на каждый вопль
подруги, но пока терпела. Окружающие посматривали с опаской на
подругу и с безмерным сочувствием на меня.