Мы въехали в Мефолд поздним вечером.
Карета долго тряслась по каменной мостовой, блуждая в лабиринте
узких изогнутых улочек. Я приникла к окну, желая рассмотреть город,
в котором никогда не была. Но Джестер строго шикнул на меня и
задернул плотные занавески. Даже его дом я видела мельком — когда
выходила из кареты. Огромное трехэтажное здание с крышей из
темно-багровой черепицы мрачно нависало над подъездной дорогой. Я
остановилась было, задрала голову, желая полюбоваться на свое
очередное пристанище, но Джестер, ни слова не говоря, грубо
подхватил меня под локоть и почти насильно поволок к крыльцу.
В доме он сразу же перепоручил меня
заботам домоправительницы — суровой, широкоплечей женщины лет
пятидесяти по имени Энни. За те недели, что я провела здесь, я не
слышала ни слова из уст этой мужеподобной особы, предпочитающей в
одежде наглухо закрытые платья исключительного черного цвета и
убирающей волосы под темные платки. Да что там, я бы всерьез
поверила, что она немая, если бы не услышала однажды ее ругань на
лестнице. Глухой словно прокуренный голос выдавал неизвестной
растяпе такие витиеватые пожелания всего наихудшего, что я невольно
заслушалась.
Только Энни позволялось заходить в
комнаты, выделенные для моего проживания. Больше никаких слуг я не
видела. Но общение у меня с ней не сложилось. Если это возможно
назвать общением, конечно. Все мои попытки разговорить ее
оканчивались ничем. Самые прочувственные тирады, самые умоляющие
монологи, самые слезные мольбы — ничто не могло тронуть суровое
сердце служанки. Когда я теряла терпение и повышала голос — он
сразу же уходила, прежде вежливо поклонившись на прощание.
Словом, мое пребывание в доме
инквизитора более напоминало самое настоящее заключение. Хотя нет,
неправильно. Заключенным хотя бы прогулки позволены. А я ни разу за
все это время не покинула пределы дома. Да что там, даже в
обеденный зал на завтрак, обед и ужин меня сопровождала Энни. Прям
ни дать ни взять — надзирательница в женской тюрьме. Даже огромная
связка ключей у нее имелась, которыми она гремела, когда шла по
коридору к моим покоям.
Две смежные комнаты, одна из которых
спальня, вторая — подобие рабочего кабинета с некоторым количеством
любовных романов, ванная. Вот и все мои владения здесь. Все, что
мне оставалось, — это смотреть в окно на зеленый сад и грустно
вздыхать, ожидая, когда Джестер наконец-то соизволит навестить
меня.