Но рука Джестера уже опустилась на
мою талию. Он просто придерживал меня, но от его прикосновения
веяло знакомым холодом. Как в момент нашего знакомства.
— Завтра мы с тобой серьезно
поговорим о предстоящем торжестве, — произнес Джестер. Костяшкой
указательного пальца уперся мне в подбородок, не позволив опустить
голову. — И я очень надеюсь, Лариса, что больше никаких ритуалов
некромантии ты в моем доме проводить не будешь.
— Хорошо, — пискнула я, силясь не
утонуть в его глазах цвета пасмурного ноябрьского неба.
— По крайней мере, без моего ведома
или разрешения, — после недолгой паузы добавил Джестер.
Я заинтересованно приподняла бровь,
ожидая продолжения. Но его не последовало. Джестер еще неполную
минуту молча смотрел на меня. Затем мягко отступил — и вышел прочь
из комнаты.
— Лариса Владимировна, к вам
можно?
— Да-да, входите, — говорю я, при
этом продолжая лениво печатать, а заодно любуюсь аккуратным свежим
маникюром на своих ноготках.
Дверь приоткрывается, и в кабинет
с удивительной для тучного мужчины грацией просачивается директор
нашей фирмы — Дмитрий Евгеньевич.
Я поднимаю на него голову и
улыбаюсь. Мужчина улыбается в ответ, плотно закрывает за собой
дверь и вдруг с жестом фокусника вытаскивает из-за спины роскошный
букет ярко-алых великолепнейших роз.
— Димочка! — ахаю я. — Какая
прелесть!
Директор улыбается еще шире,
вытаскивает из-за спины другую руку, и на свету вспыхивает холодным
блеском бриллиантовой крошки золотой браслет.
— Это мне?
Я вскакиваю с места. Подбегаю к
мужчине и обвиваю его шею руками.
— А вечером, Ларочка, поедем в
ресторан, — вальяжно говорит он. — Я заказал нам столик в самом
шикарном и дорогом заведении Москвы. Надеюсь, ты не
против?
— О, если у меня и были
какие-нибудь планы, то только провести время с тобой. — Я негромко
смеюсь и встаю на цыпочки.
Дмитрий Евгеньевич с готовностью
вытягивает губы в смешную дудочку и тянется ко мне за
поцелуем…
— Лариса!
Громкий оклик вырвал меня из объятий
сна, так пугающе похожего на реальность. Я резко распахнула глаза и
села, придерживая у груди одеяло. Сердце отчаянно билось, как будто
мне привиделся настоящий кошмар.
— Лариса, ты металась и стонала во
сне, — проговорил барон Гейб, мерцающим облачком появившись около
кровати. — Приснилось что-то дурное?
— Да, — глухо сказала я. Подумала
немного и исправилась: — Хотя нет. А впрочем, не знаю.