— Дрянная девчонка! — провозгласила
Энни, положив свою огромную лапищу мне на плечи и не позволяя
выпрямиться. — На коленях перед хозяином прощения проси!
Немедленно!
И мастерски провела подлую подсечку,
после которой я действительно рухнула на колени. Зашипела от боли,
отбив их.
— Нет, вы подумайте только, господин
Курц! — продолжала потрясать над моей повинно склоненной головой
кулаками Энни. — Я приказала ей навести порядок в библиотеке, а эта
дуреха принялась переставлять книги по своему разумению. Видите ли,
корешки не по цвету стоят. У-у, несчастная! Да за такое ее выпороть
мало!
По-моему, Энни слегка перегибает
палку. Пороть себя я точно не позволю. Что за средневековые методы
такие?
— Дорогой, здравствуй! — оборвал
грозные выкрики Энни милый женский голосок.
Я украдкой скосила глаза, пытаясь
увидеть визитеров, но Энни вновь с силой хлопнула меня по плечам.
Да так, что я едва не загремела носом об пол.
В душе заклекотала обида и злость.
Нет, я понимала, что домоправительница старается прежде всего ради
сохранения моей жизни. Но, по-моему, она слегка заигралась.
— Летисия, — кисло протянул Джестер,
даже из вежливости не постаравшись притвориться, будто рад встрече.
— Что ты тут забыла? Ты должна была приехать завтра.
— Джестер, не вредничай, — проговорил
скрипучий мужской голос. — Это я уговорил дочь сделать тебе
сюрприз.
— Этан, как видите, вы немного не
вовремя, — проговорил Джестер. — У меня тут… небольшая проблема
образовалась. Подождите в гостиной, пока я ее улажу.
— А в чем, собственно, дело? — Паркет
заскрипел под чьими-то неторопливыми шагами, и в поле моего зрения
попали черные до блеска начищенные сапоги.
— Да вот, новая служанка решила
проявить инициативу, — сухо ответил Джестер.
— Служанка?
В следующее мгновение в мой
подбородок уткнулся массивный серебряный набалдашник трости, и я
нехотя подняла голову. С замиранием сердца уставилась в
блекло-голубые, выцветшие от старости глаза высокого седовласого
мужчины.
Стоило признать, верховный инквизитор
Орленда выглядел как самый настоящий инквизитор, пусть это и
прозвучит тавтологией. Одеяние для себя, по крайней мере, он
подобрал соответствующее. Очертания фигуры Этана скрывал черный, до
пят, плащ, щедро украшенный серебряной вышивкой, которая
складывалась во множество непонятных символов. На руках — черные
кожаные перчатки. Круглая широкополая шляпа довершала образ
сурового служителя бога и борца с запретной магией.