Ах, вон оно как! И я нехорошо
прищурилась. Ну Джестер! От тебя я такого не ожидала. Неужели и
впрямь ты позволишь своей служанке избивать меня?
— Идем ужинать, — чуть мягче
продолжила Энни. — Остынет все. Невкусно будет. Или опять какую
трагедию ломать начнешь?
— Я хочу поговорить с Джестером! —
заявила я и с вызовом вздернула подбородок. — Проводи меня к
нему!
— Господин строго наказал его не
тревожить. — Энни покачала головой. — Когда ему надобно будет — сам
придет. Так что не ерепенься.
— Но мне очень надо. — Тембр моего
голоса неуловимо изменился. Он еще не вибрировал, как прежде, когда
я разговаривала с Агнессой. Но я знала, что еще немного — и я сумею
подчинить Энни своей воле.
Конечно, не хотелось бы прибегать к
этому методу. В этом мире подобные чары считаются незаконными, и в
свое время Джестер в красках описал, какое наказание следует за
подобные шалости.
Однако в такой ситуации пойдешь на
крайние меры. Я должна знать, к чему мне готовиться!
— Прости, милочка. — Энни пожала
плечами. — Я приказы хозяина не обсуждаю.
— Но мне это правда очень нужно.
А вот теперь прозвучало так, как
необходимо. Воздух вокруг нас неуловимо задрожал, оплетая женщину
незримой сетью моих чар. Взгляд Энни начал стекленеть, и я
торжествующе усмехнулась, уже мысленно празднуя свою победу.
Как оказалось — слишком рано. В
следующий момент я взвизгнула от боли. И не придуманной, а самой
что ни на есть настоящей.
В глазницы словно вонзились невидимые
раскаленные спины. Виски заломило, перед глазами все побелело в
преддверии самого настоящего обморока.
— Что… — сипло выдохнула я. — Что
происходит?
Головокружение усилилось многократно,
и я бухнулась, лишь каким-то чудом не промазав мимо кровати. Мелко
задышала, словно жестоко побитая собака.
И тотчас же все дурные ощущения
мгновенно схлынули, как будто лишь почудились мне. Я неверяще
ощупала голову, убеждаясь, что она и впрямь цела. А то мне
почудилось, будто она вот-вот лопнет.
— Эй, что с тобой? — уже с настоящей
тревогой спросила Энни. — Ты чего так побледнела, милочка? Неужто
впрямь дурно?
— Уже не дурно.
При звуках этого голоса я вздрогнула.
Потому что ответил служанке Джестер.
Господин главный инквизитор Орленда
стоял в дверном проеме, небрежно скрестив на груди руки. Сердце
привычно пропустило удар, а потом зачастило вдвое от обычного,
когда я поймала взгляд его стальных глаз. Ух, как же я соскучилась,
оказывается! Так и хочется броситься на шею этому невыносимому
блондину! Но нет, Лариса, ты так не поступишь. Ты не позволишь
глупым чувствам взять вверх.