— А? — сияя, сказал дедок. — Неплохо,
правда?.. Так что имейте в виду, Василий: нас здесь, знаете ли,
берегут! Ценят.
— Хозяев, значит, нет, — проговорил
Василий, — а зубы, что же, сами вставились?..
Старичок не услышал — был занят
предпоследней капсулой.
Откуда-то приковыляли два
серебристо-пушистых зверька, причём вид у обоих был какой-то
пришибленный. Присели на корточки метрах в пяти от обедающих и,
растерянно переговариваясь вполщебета, уставили на них алчущие
бесстыжие зыркалы.
— А ну пошли, пошли отсюда! —
прикрикнул дедок Сократыч, поспешно вскидывая веки. — У!
Глазищи-то, глазищи! Спицей не выщербишь!.. Всё равно ничего не
дам!.. Пр-редатели!..
— Почему предатели? — несколько
враждебно осведомился Василий, которому очень нравились пушистые
зверьки и, честно говоря, всё меньше нравился обаятельный
прожорливый старичок.
— А то кто же? — запальчиво
проговорил тот. — Как увидели, что у меня с камушком этим ничего не
получается, — туда же! издеваться начали, чирикать... А потом и
вовсе убежали...
— А кто они вообще?
— Н-ну... обычно их здесь называют
мартышками, побирушками... По-разному называют... Во всяком случае,
смею вас уверить, это не хозяева.
— Ну, может быть, одичавшие?.. —
неожиданно для себя предположил Василий. Лучше бы не предполагал —
аж самому жутко стало.
— Ого! — с уважением отозвался дедок
и посмотрел на собеседника, прищурив глаз и склонив голову к плечу.
— А вы, Василий, штучка! Мне вот потребовался месяц, чтобы до
такого додуматься... Однако должен вас разочаровать: гипотеза,
конечно, прелюбопытная, но... критики, к сожалению, не выдерживает.
Как-нибудь потом мы всё это с вами обсудим подробно, не торопясь,
со вкусом... Кстати, давешняя ваша версия о невменяемости хозяев —
тоже, знаете ли...
Василий шумно вздохнул и взглянул с
тоской на невероятно высокий потолок, где, согласно законам
перспективы, сходились чуть ли не встык золотистые титанические
колонны. В следующий миг голова его вздёрнулась, так что крутой
затылок звучно соприкоснулся с глыбой. Василий вскочил.
— Что это? Смотрите!
По потолку шёл человек. Вниз головой.
Крохотный, как если бы Василий глядел на него, наклонясь с
какого-нибудь там двадцатого этажа.
Дедок Сократыч тоже поднял голову, но
вскакивать не стал.
— Это?.. — переспросил он,
прищуриваясь. — Хм... А действительно, кто бы это мог быть?.. На
таком расстоянии, знаете, и не разглядишь даже... Кажется, Лёша
Баптист... А, нет! Лёша — полнее...