Громадные окатанные глыбы будто сторожили съезд, отмеченный
заледенелыми «елочками» колеи какого-то «ЗиЛа» или «Урала». Серые
ноздреватые валуны кокетливо напялили подтаявшие белые «беретики» -
нагретые каменные бока с подпалинами лишайника блестели талой
влагой. Предвесенье.
Вокруг деревьев зачернели кольцевые проталины. Зернистый снег на
полянках сверкал и переливался, как стекляшки сваровски, но уже
ощутимо проседал, растеряв зимнюю пушистость. Взблескивала чистая
вода на озерце за колючими елками, обсасывая последнюю льдину,
очертанием своим похожую на палитру. Вовсю запевали синицы, а по
темной чаще разносились бодрые стаккато дятлов, подхваченные
эхом.
Я осторожно выруливал, держась хрусткой колеи. Лес подступил так
близко, что еловые лапы скреблись в окна. Сумрак сгустился, самое
время показаться былинной нечисти, но тут деревья будто
отшатнулись, выпуская «Волгу» на обширную лужайку, посреди которой
высился и ширился громадный дуб. Дубище!
Исполинское древо и в десять обхватов не измеришь, а лет ему
стукнуло… Пятьсот, не меньше. При Иоанне Грозном он уже рос тут
крепеньким дубком. И Петра пережил, и Наполеона, всех императоров и
вождей. Мир корчился в судорогах мировых боен, а дуб величаво
делился желудями с лесной живностью. Сказка!
На заднем плане скучился темный загущенный ельник, и на этом
фоне дуб представал с наивной яркостью, радуя зрачок всеми
перепадами коричневого, бурого, рыжего. Толстенные сучья
простирались кругом необъятного ствола, подобного кряжистой башне
псковского Крома, а кое-где ветви надменно удерживали резные листья
цвета старой ржавчины. Подул ветер, и листва неохотно зашуршала,
скребясь с жестяным призвуком.
- Сказка! – повторил я вслух, и вышел из машины.
Стук дверцы словно покоробил тишину, и я, медленно, сторожко
ступая, обошел «Волгу». Рывком открыл багажник, чтобы тот не
скрипнул, и потащил свои орудия художнического труда.
Я реально берег торжественное молчание леса, с почтением
принимая древние порядки. И природа уважила меня в ответ – по
снегу, по корочке наста пробежала лиса - сполох
огненно-апельсинового цвета. Замерла, глядя на меня блестящими
бусинками глаз, открыла узкую пасть, будто улыбаясь, и спокойно, не
спеша и не суетясь, скрылась в березнячке, вильнув хвостом на
прощанье.