Я вздохнула. Кощей фыркнул.
- На животных щит не распространяется, как и на постройки. Хотя, похоже, напрасно.
Еще полчаса я спускала пар, прицельно швыряясь молниями в нахального жениха. К сожалению, не попала ни разу, но почувствовала себя намного лучше.
В постель я пошла с отличным настроением и спала без задних ног. А утром меня снова разбудила настырная Аглая.
- Госпожа ведьма, вставайте, гостя встречать надобно, - твердила девчонка, боясь лишний раз меня потрясти.
Я зевнула, открыла глаза, устало посмотрела на мучительницу, но все же встала.
На этот раз было все: и сарафан, и кокошник, и чувяки на ноги, и краска, и даже драгоценности. Я покорно позволяла издеваться над собой и думала, думала. Что ж там за гость-то такой, если ради него пришлось-таки надеть расшитый бисером кокошник?
Понятия не имею, чем занимались остальные гости, а мы с Кощеем стояли на ступеньках дома и прилежно ждали, когда издалека до нас доберутся два всадника на вороных конях. Когда они подъехали поближе, я почувствовала, как у меня затряслись руки и стали ватными ноги. У одного из всадников, довольно миниатюрного, сидевшего в седле по-мужски, была видна коса, заметна грудь, а на лице выделялись алые губы. А вот второй… Высокий плечистый блондин с голубыми глазами. Наши взгляды встретились. Он, казалось, удивился, открыл было рот, видно, хотел что-то спросить.
- Мама, мамочка! – из дома вылетела Ника в сопровождении Ваньки, подбежала ко мне. – Мама!
«Познакомься, дочь, это твой папа», - с горечью подумала я.
Глаза у следившего за нами блондина стали квадратными.
- Что? – удивленно спросил Кощей.
- Что? – тихо, севшим голосом, спросила Ника и медленно повернулась к гостям.
Похоже, я произнесла это вслух…
За окном уже который час бушевала и никак не могла уняться гроза: молнии сверкали чуть ли не каждую минуту, гром оглушал, ветер выл, будто по покойнику. А ливень… Ливень лил, не прекращая. Вода грозила затопить все вокруг за сутки. Вполне возможно, нас, как удачливого Ноя, просто отнесло бы очень скоро по волнам образовавшегося моря куда-нибудь подальше…
Я сидела на постели, обнимала Нику, гладила ее по волосам. Она уже не плакала: бездумно смотрела перед собой и молчала. Да и говорить было не о чем. На все вопросы дочери я всегда отвечала честно: папа однажды уехал и не вернулся. В принципе, так оно и было.