И ее странный дар
— ледяной лист, растаявший в его горячей ладони.
Арон помнил форму
того ледяного листа, помнил сеть его прожилок — и его образ один в
один совпадал с листом, лежащим в руке Арона сейчас. И так же, как
тот лист, ледяной, этот, живой и зеленый, растаял и впитался в его
кожу, не оставив следов.
Рядом изумленно
втянул в себя воздух Уррий — он тоже сейчас смотрел на свою пустую
ладонь.
— Что это… — Арон
не договорил. Небольшой росток, только что сбросивший им два своих
первых листа, рванулся вверх с новой силой, выпуская из ствола все
новые и новые ветки, распускающиеся листвой. Гладкая зеленая кора
юного деревца темнела, сменяясь шероховатой серо-коричневой. Ствол
расширялся, занимая все больше и больше места.
Арон встал,
отступил на шаг, потом еще на несколько — ствол уже стал таким, что
его было не обхватить и нескольким людям.
— Уррий, ты
знаешь, что это значит? — спросил он подошедшего к нему змеиного
бога.
— Наверное, Древо,
— ответил тот неуверенно. — То есть, одно из отражений
Древа.
— Почему оно
здесь?
Уррий пожал
плечами.
А отражение Древа
продолжало расти. Вот оно достигло уровня самого высокого дерева,
которое Арон когда-либо видел, вот превзошло его. А под землей и
самую малость над ней ползли мощные узловатые корни.
***
Когда
запечатывание червоточин забрало божественную Силу Уррия, боли Он
не почувствовал, потому что одновременно с чешуей растворилось и
Его духовное тело Змея. Сложно болеть тому, чего больше
нет.
Все, что Уррий
ощутил тогда, была растущая внутри пустота. И, пожалуй, боль была
бы даже лучше. Пустота и тянула, и манила, и звала — похоже на то,
как прежде Его звала Пустыня. И если Уррий до сих пор не знал, что
случилось бы, поддайся Он зову Пустыни тогда, Он прекрасно понимал,
что случится, если Он поддастся зову пустоты сейчас. Она войдет в
Его тело и душу, а через нее придет Хаос.
И Уррий держался,
тратя на это последние силы, — пока в ладонь Его человеческого тела
не упал лист и не впитался. И не заполнил пустоту.
Нет, божественную
Силу лист не вернул. И никакой новой Силы тоже не дал. Но зияющая
язва в душе Уррия закрылась.
Отражение Древа
продолжало расти. Оно бы уже задевало кроной облака, если бы на
этом небе облака были. Уррий и Не-злой продолжали отступать перед
расширяющимся стволом Древа, пока не оказалось, что почвы под ними
больше нет, потому что вся она превратилась в переплетенные корни,
и они стоят уже на них.