Мать? Это был отдельный и довольно неприятный вопрос. Виктор
Владимирович Боровиков, довольно известный банкир, разбогатевший в
лихие 90-е, почему-то женился на глупой кукле с очень красивым
телом, победительнице какого-то из многочисленных в те времена
конкурсов красоты. Говорить с ней было физически невозможно, у
любого нормального человека от невероятной глупости высказываний
красавицы глаза лезли на лоб. Бор не мог находиться рядом с матерью
больше пяти минут, после чего бежал от нее куда угодно, как,
впрочем, и муж. Ева Михайловна жила какой-то своей, отдельной от
остальной семьи жизнью. Виктор Владимирович не позволил жене
портить детей, воспитывая из них людей столь же «выдающегося»
интеллектуального уровня, как она сама. Поэтому и Александр, и его
младшие сестры росли на руках опытных и высоко оплачиваемых частных
учителей и воспитателей. Наверное, старший Боровиков решил, что его
сын оказался дураком из-за плохой наследственности. Тот только тихо
хихикал про себя, но продолжал действовать в том же духе, не желая
заниматься финансовыми манипуляциями на бирже. И добился своего —
отец от него все же отстал.
Снова посмотрев на плывущего впереди одноклассника, Бор тихо
вздохнул, впервые в жизни пожалев, что читал мало книг. Ну вот как
Француз исхитрился так легко ориентироваться в незнакомой ситуации?
Пока сам он пребывал в ступоре, Артем и искин обнаружил, и многое
выяснил, и способ спастись придумал. Вообще странный он парень, а
уж в их мажорной гимназии и вовсе белая ворона — не интересуется
ничем, что интересно другим, но при этом умудрился не стать изгоем,
каким-то образом отвадив от себя любителей поразвлечься за чужой
счет, поиздевавшись над кем-то. А таких только в их классе больше
половины.
Затем Бор задумался о случившемся, хотя думать об этом и не
хотелось — страшно. Как они оказались здесь? Как?! Нет ответа. И
получится ли вернуться домой тоже непонятно. Одновременно ему было
до жути интересно — все же побывать в космосе парень и не надеялся,
а тут вдруг на тебе. И если прямо сейчас вернуться домой, то он до
конца жизни будет грызть себя за упущенные возможности. Так что
торопиться не стоит.
«Погоди, дорогой! — оборвал Бор сам себя. — Для начала еще
выжить надо!»
Артем на своего спутника не смотрел. Что интересного в нем,
когда вокруг то, о чем он столько мечтал — открытый космос? Останки
станции за прошедшие сто лет давно ушли с орбиты, и планеты рядом
не оказалось, да и вообще ничего не было, если честно — только
вдалеке виднелась звезда размером с горошину. Странно, ведь обломки
должны были дрейфовать по направлению к ней, а не наоборот. Почему
же так вышло? Он не знал, а потому принялся изучать уцелевшую часть
обода станции. Полностью темный, нигде ни огонька, говорившего, что
там что-то уцелело.