По скоренькому пожевав, я залез в
блиндаж и попытался выбить левую дверь, без особенного, впрочем,
успеха. Ногу я благополучно отбил, а дверь даже не шевельнулась.
Помянув неизвестно чьих предков, я вернулся на волю, где неприятно
удивился переменам. За недолгое, в принципе, время на улице
собрался дождик. Палатка у Витальки уже стояла, но под дождём могла
оказаться целая куча необходимых вещей и инструментов, живописно
раскиданных по стоянке, так что пришлось собирать всё это хозяйство
и переправлять в блиндаж. Мне со своим почти двухметровым ростом
корячиться в проёме было не сильно удобно, поэтому я собирал
разложенные ровным слоем по песку вещи, а Виталик затаскивал всё
это хозяйство внутрь.
Тем временем ветер разгулялся не на
шутку, сгибая молодые сосны и сметая накиданный нами песок.
Выматерив непонятно откуда взявшуюся непогоду, мы стали судорожно
сворачивать палатку. По большому счёту переночевать можно было и в
блиндаже. Гнилью там и не пахло, а ровный пол был собран из
толстых, даже на первый взгляд мощных сосновых плах. Видел я такие
плахи только однажды в жизни, когда мы занимались демонтажем
квартиры находившейся в самом центре Москвы, на первом этаже
старинного особняка, в переулке рядом с, известным всей стране,
домом на Лубянке. Эти плахи я тогда упёр и выложил ими дорожку
позади собственного коттеджа, где они лежали и по сей день, хотя
прошло уже изрядное количество лет.
На улице уже стоял невообразимый
грохот, метались молнии, а дождь, казалось, сносил всё на свете,
так что пришлось нам занавесить проём палаткой. Стало немного тише.
Ураган не стих, но перестало, по крайней мере, заносить брызги
пополам с вездесущим песком. Раскатав туристические коврики и
спальники, и погасив налобные фонари, мы угомонились, чего не
сказать про разухарившуюся грозу. Казалось, что она стала сильнее,
и я невольно передёрнулся, представив, что было бы с нами останься
мы на улице.
Спал я как у Христа за пазухой. Это у
меня с войны – не могу спать на открытом месте. Даже дома любимое
место на кровати в углу под покатой крышей. На рыбалке место
выбираю, в какой-нибудь ямке под деревом или в машине, иначе не
усну, а здесь целый блиндаж. После контузии у меня «крышу»
набекрень сдвинуло. Совсем не сорвало, хотя в психушке оказаться
мог влёгкую, но фобии развились достаточно разнообразные и одна из
них – это спать в каком-нибудь укрытии. Иррациональный страх
появляется и от отсутствия военно-полевой медицины, отчего я всегда
таскаю с собой огромное количество лекарств, хирургических
инструментов, анестезии и врачебной наркоты.