Пришла пора, и замаячило 1 сентября. Я очень не хотел идти в
школу, но куда ж тут денешься! Хотя мне повезло – именно в своем 1
«А» я встретил друзей. Мишку Ховаева, Коляна Белого и Яшку Амосова.
Мы как-то сразу перезнакомились и сдружились.
Они потом, все трое, в ту же секцию, что и я, ходить стали. Вряд
ли их так уж фехтование влекло. Просто наш тренер, Дим Димыч,
затеял снимать кино про мушкетеров, вот их и проняло. В старших
классах все трое это дело забросили, а тогда пыхтели, потели,
упорствуя, каждый божий день занимались – и получили-таки главные
роли! Все по-честному.
А Галка, серьезная личность с косичками, играла госпожу Бонасье.
Хотя ей-то, известной вредине, роль миледи подошла бы куда
больше.
Кстати, Дим Димыч первый заметил наше сходство с героями Дюма. Я
был повыше, покрепче, посдержанней - и стал Атосом. Маленькому и
чернявому Яшке подошла роль д`Артаньяна, утонченный и воспитанный
Колька сыграл Арамиса, а плотный, в меру упитанный Мишка –
Портоса.
Что интересно, эта наша похожесть на друзей-мушкетеров лишь
усиливалась со временем. Мы никогда, кроме как на любительской
съемочной площадке, не восклицали: «Один за всех, и все за
одного!», но попробуй только нас тронь!
(Товарищи посторонние, не морщитесь! Друзья мои – это тоже
важно, уж вы мне поверьте)
Ну, не буду описывать всякие случаи, в которых закалялась и
крепла дружба нашей неразлучной четверки. Вспомню лучше один момент
из школьной поры.
Однажды я прямо спросил деда, зачем он таскается со мной по
лесу, зачем я бегаю кроссы, дерусь на шпагах и саблях, гребу,
совершенствую свой старорусский, на котором никто не говорит?
«Дон Антонио» помолчал, а затем сказал со значением: «Я хочу,
чтобы ты стал князем!»
Ну, я малость обалдел, конечно, и дед сразу заспешил – мол, не
думай ничего такого, я еще с головой дружен. И обещал все-все
рассказать, когда мне исполнится двадцать.
«И дверь свою откроешь?» - спросил я тогда.
«Я дам тебе ключ от нее», - серьезно ответил дед.
В суете и житейской круговерти все это как-то расплылось,
отдалилось, перестало волновать и быть важным – девчонки тогда
интересовали меня куда больше, нежели какая-то там дверь.
После школы мама меня прочила в вуз, но тут я проявил твердость.
Даже так – строптивость.
К тому моменту я уже догадывался, почему отец расстался с
маманькой – они с ней никак не могли поделить титул главы семьи.
Папуля не захотел всю жизнь ходить в ведомых, безропотно подчиняясь
воле супруги, и ушел насовсем.