Среди северян некоторые дома до сих пор практиковали право
первой ночи, а их лорды сами исполняли приговор. Говоря
по-простому, рубили преступникам головы. Подобное считалось
признаком истинного правителя. У дорнийцев же многие законы
«произрастали» от ройнаров. В частности, там существовало правило,
что отцу наследует не первый сын, а первенец, и не важно, мальчик
он или девочка.
Имелись и другие отличия, наподобие всеобщего вече на Железных
островах. Там же существовали так называемые «морские жены», дети
от которых бастардами не считались.
Статусу бастардов придавали большое значение. Плодили их все,
кому не лень. Они делились на непризнанных, признанных и
узаконенных.
Важнейшим камнем преткновения являлись родовые имения и замки,
порядок их наследования третьими лицами и право на суд на
собственных землях.
Семь Королевств были напрочь лишены принципа презумпции
невиновности. Они его просто не знали. Тут преступники и обвиняемые
именно что доказывали свою невиновность. И естественно, здесь никто
не слышал о правовых гарантиях, а идею «что не запрещено, то
разрешено» трактовали весьма широко и ловко. И очень часто закон
имел обратную силу.
К тому же отсутствовала единая система. То, что могло бы носить
название гражданско-процессуального или уголовно-процессуального
кодексов, которые регламентировали порядок и основные моменты
судебного разбирательства.
Закон был суров. За оскорбления короля или его семьи, убийство,
разбой, казнокрадство, подделку документов, фальшивомонетчиство и
еще ряд проступков наказание предусматривалось лишь одно — смерть.
Но за кражу на первый раз рубили уши, на второй — руку, и лишь на
третий — голову. Вешали тут «быстро и коротко», да только границы
ответственности за то или иное преступление «гуляли» от самых
легких до самых суровых. И естественно, наиболее сильно знать
пригибала к земле шеи простолюдинов и черни.
А еще преступник практически всегда мог выбрать Стену — местный
аналог легкой и в прошлом даже почетной каторги. И если какой-либо
человек признавал свою вину, и говорил что готов надеть «черное» и
пожизненно служить в Ночном Дозоре, то вся кропотливая и долгая
работа дознавателей по сбору доказательств и свидетельств летела
псу под хвост.
За то, за что бедняк мог попасть на дыбу, знатного лорда часто
лишь мягко журили или вовсе, оставляли проступок незамеченным. И
тут уже вступали в силу различного рода симпатии, родственные
отношения или размеры взятки.