— Уже пришёл? Хорошо. Перекуси и будем готовиться к
тренировке.
— А ты не будешь?
— Старики мало едят.
— Серкано! Тебе надо есть, посмотри на себя! Кожа да кости! У
меня тут колбаса есть и хлеб свежий!
— Ладно, ладно! — Выдохнул старик. — Погоди, у меня тут
обещанный подарок...
Серкано закопошился одной рукой под кроватью, сильно
наклонившись, достал свёрток плотной ткани. Начал разворачивать с
хитрой улыбкой и не спуская взгляда с лица мальчика. Спустя два
витка в свете сочащимся через крышу заблестели чёрные ножны и
причудливая гарда, похожая на сложенные крылья.
— Это... — прошептал Орландо, подходя и протягивая трясущиеся от
возбуждения руки.
— Меч. — С улыбкой ответил Серкано. — Скьявона! Теперь будешь
тренироваться только им.
Ночь сдула духоту морским бризом и понемногу вытягивает жар из
уложенной камнем набережной. Пахнет йодом, пылью и прогретыми
стенами. Луна опасливо прячется за рваной ватой облаков,
выглядывает изредка, подсвечивая серебром гребни волн. В прохладном
воздух разносит шум веселья из дворца лорда губернатора. Риттер
Семаджо де Колц различает пение и мерзкий визг скрипок,
сплетающийся с гомоном фортепья́но. Ветер треплет ворот костюма,
играет с концами шелкового пояса, стягивающего внушительное
брюхо.
Риттер шагает вдоль резного парапета, отделяющего набережную от
каменистого пляжа. Позади плетутся охранники, дюжие бородачи из
северных провинций, с широкими мечами на поясах. Ужасная музыка их
не пугает, а возможно и нравится. Семаджо поджал губы и дёрнул
головой, стараясь забыть мерзкие звуки. Завтра же отправится в
церковь, слушать хор мальчиков, красивых, как ангелочки, с дивными
и нежными голосами. Риттер облизнул губы и затараторил молитву.
Нужно перетерпеть, званый вечер у губернатора важное событие.
Только здесь можно подобраться к лекарю самого Папы! Семаджо
остановился под фонарём и оперся о парапет, делая вид, что любуется
лунными бликами на волнах. Колени покусывает боль и зубы её с
каждым днём становятся острее. Обычные врачи только разводят
руками, но лекарь наместника Бога на земле точно поможет! Ведь
недаром Папа разменял второе столетие...
— Семаджо де Колц?
Сухой голос стеганул по ушам, риттер дёрнулся и заозирался. В
полумраке под тусклым фонарём идёт старик. Седой, заросший и одетый
в рваное тряпьё. Охрана подалась вперёд, хватаясь за мечи, старик
сжимает ржавую спаду.