Ренделл торчал на этой базе уже
больше пяти лет, практически не вылезая из неё. Редкие вылазки на
отдалённые базы повстанцев в поисках советских военнопленных не в
счёт. И если раньше, пока русские были в Афганистане, это имело
хоть какой-то смысл, то сейчас это было бесполезной тратой времени,
средств и сил. Но мнение Ренделла его непосредственного
руководителя Дэвида Майкопффа интересовало в самую последнюю
очередь, отчего Ренделл просто физически ненавидел русского
упрямца.
Ренделл поднял глаза от напечатанного
текста, взглянул в монитор камеры и вздрогнул. Солдат осмысленно
смотрел прямо на него и что-то говорил. Ренделл протянул руку,
увеличил громкость динамиков и тут же принялся вызывать Майкопффа.
Русский монотонно с небольшими паузами произносил только два слова:
«Я согласен». Русский сломался. Майкопфф, как всегда, оказался
прав.
* * *
– Я Колесников. Старший сержант
Колесников. Колесников я. Колесников. Ивановская область, город
Фурманов, улица Садовая 48. Детский дом. Колесников я. Живу на даче
в саду. У меня нет родственников. Колесников. Старший сержант
разведвзвода. Радист. Александр Колесников. Колесников. – Сашку
Колесникова убили первым.
Снайпер специально стрелял по радисту
и рации. Попал, разумеется. Потом прилетело всем нам.
Костя Савушкин, свердловчанин –
очередь из пулемёта наискось в грудь. Олег Салуянов – две пули из
ДШК в живот. Кровавые ошмётки вылетели из спины. Осколочно-фугасная
граната из РПГ взорвалась под ногами у крымчанина Мишки Остапчука.
Это всё что я успел увидеть в самом начале своего последнего
боя.
Взрыв рядом со мной. Нас не
собирались брать живыми. Знали, что опасны. Знали. Просто знали,
что мы будем здесь. Мы были нужны мёртвые, чтобы не смогли
рассказать, что «ду́хи» ждали нас в точке эвакуации, а вертушки не
прилетели.
Мы уходили из Афганистана. Мы. Страна
с насквозь прогнившей верхушкой, но не простые солдаты, вытащившие
на своём горбу десять лет кровавых боёв. Перестройка. Гласность.
Отрицание всего, и вся … и мальчишки, возвращающиеся с кровавой
никому не нужной войны.
Грохотали траками по дорогам танки.
Ощупывали наведёнными стволами крупнокалиберных пулемётов склоны
гор бетеэры. Пылили грузовики с пехотой и дивизионным имуществом.
Проносились стремительные тени «вертушек». Армия уходила долго.
Целых девять месяцев более ста тысяч человек уходили домой. Армия
уходила. Мы оставались.