Все племя неандертальцев стояло около скал, наблюдая за мной. Я
натянул шорты и пошел к ним, чувствуя себя, словно заново
родившимся. В глазах вождя застыл немой вопрос. Он снова выдал свое
удивленное «Ха», когда проходя мимо, я оборонил фразу: «чистота —
залог здоровья».
Дикари вернулись за мной внутрь скал, и я заметил, что их
поведение изменилось. Сейчас они смотрели на меня как на
недосягаемое божество, мой статус в их глазах явно вырос. Вспомнив,
как нас учили удерживать координацию, на глазах у ошалевших дикарей
я сделал стойку на руках, молясь, чтобы получилось. Стойка
получилась безупречно! Более того, я даже немного прошелся на руках
и лишь потом принял нормальное положение.
Возглас удивления теперь был куда продолжительнее. В глазах
мужчин читался страх, удивление и покорность. В глазах же женщин…
Нет, мне не понравилось то, что увидел в их глазах… Ни за какие
коврижки они не заставят меня проникнуть в них. Не на свалке я
нашел свой орган, чтобы совать его куда попало.
Даже вождь был ошеломлен. Какое–то время он казался растерянным
и подавленным. Преодолев растерянность, он подошел и осторожно
положил грязную руку мне на плечо.
— Ха? — интонация была вопросительной и дружелюбной.
— Ха, — ответил я и сам удивился тому, как уверенно и с
достоинством прозвучал мой ответ.
«Мы друзья?» — спросил меня вождь.
"Да", — ответил я своим «Ха». "Но только помни, что я ровня, а
не подчиненный».
Примерно так я понял наш односложный диалог и примерно так же,
судя по его реакции, наш разговор воспринял вождь. Сейчас был
удобный момент объявить Уд вождю, но пока я не видел в этом смысла.
Ну, стану я вождем, возможно даже без поединка, настолько я в
глазах племени стал выше. Но как мне повести за собой этих людей на
полторы-две тысячи километров к юго-востоку?
Если они просто не захотят идти? Или, если на юг уходят только
зимой, что тогда? Идти одному? Но такое расстояние в первобытном
мире трудно пройти, чтобы не попасть на корм к хищнику или в
желудок к людоеду.
За две недели среди дикарей мои знания сильно пополнились: я
видел, как по шевелению верхушек травы вождь угадывал, кто
приближается — хищник или жертва. Два вида съедобных растений я уже
мог определить самостоятельно. Но, чтобы выжить и пройти около двух
тысяч километров, этого мало. Как бы мне не хотелось скорее
вернуться домой, я помнил и огромных зверолюдей, стадо которых мы
истребили в первом путешествии на восток.