Грузовик был загружен великолепным
французским коньяком и русской водкой ещё довоенного разлива, а у
сопровождающего столь необычный груз обер-лейтенанта присутствовали
все сопроводительные бумаги. Так что грузовик спокойно проехал
через тройное кольцо оцепления и остановился на заднем дворе
старинной барской усадьбы.
Приехавший обер-лейтенант, забрав
портфель с бумагами неспеша вылез из кабины грузовика и направился
в соседнее здание. Водитель, заглушил двигатель и помахивая пустым
ведром убрёл за водой, да так и не вернулся. Видимо завис в казарме
комендантской роты.
Словом, этих двух персонажей
скучающие часовые больше никогда не увидели, а впоследствии так и
не вспомнили. Впрочем, и вспоминать в общем-то было некому –
единственный оставшийся в живых часовой умер от страшных ожогов
чуть более чем через двое суток.
Дело в том, что в двадцать один час
десять минут центр Минска был подвергнут сильнейшему авиационному
налету, стёршему с лица земли особняк, в котором
генерал-фельдмаршал Эрнст Буш награждал особо отличившихся офицеров
группы армий. По самым скромным подсчётам погибло более четырёхсот
генералов и старших офицеров Люфтваффе, Вермахта и
Панцерваффе[ii]. Самого
генерал-фельдмаршала в том хорошо прожаренном фарше, в который
превратились высокопоставленные защитники «Великого Рейха»
достоверно опознать так и не удалось.
Пострадал практически весь центр
города – русские использовали до сих пор не применяемые ими бомбы
большой мощности. Видимо в комплекс зданий финчасти попала одна из
таких бомб – здания были не только разрушены почти до основания, но
и полностью выгорели.
Конечно! А как бы они не выгорели?
Три трёхтонных грузовика с напалмом и грузовик с взрывчаткой. Таким
количеством «адского огня» при желании Ленинградский Эрмитаж можно
было бы спалить.
Ничего не подозревающую охрану
разведчики спецгруппы НКВД вырезали ножами. Взвод немецких
тыловиков и взвод осназовцев НКВД это два абсолютно несопоставимых
подразделения. Два с лишним десятка тыловых офицеров тоже ничем
своей погибшей охране помочь не смогли.
Главное было не только взять
несколько грузовиков немецких и советских денег. Помимо денежного
довольствия солдат, офицеров и генералов группы армий, ещё с сорок
первого года в подвале финчасти хранилось два миллиона девятьсот
двадцать семь тысяч рублей, одна тысяча семьсот двадцать девять
килограммов золота в изделиях и слитках и двадцать восемь ящиков с
музейными экспонатами.