Про диктофон с наказом Егеря я только
в самом конце войны узнал, но те документы, что капитан Егоров мне
в самый последний момент передал и те, что мы в Риге захватили,
сразу определили направление моей работы и работы отдела, а
несколько позже и всего управления полковника Малышева.
Деньги, которые были на немецких
счетах в Южно-Американских и Северно-Американских банках были не
просто большими. Это были гигантские легальные суммы, которые сразу
же начали вкладывать по предложению Малышева в различные проекты в
Канаде и Америке.
Теперь того голода, который был в
нашем мире в сорок шестом и сорок седьмом годах в Советском Союзе
уже не будет. Не будет послевоенного экономического спада и вообще
очень многого чего не будет. Уж мы постараемся и ребята «Егеря»
тоже.
Отряд Егеря, уже легализированный в
Америке и Великобритании, принялся частично осваивать, в том числе
и эти деньги. Проекты, которые запускались в этих странах, должны
были со временем изменить расклад во всём мире, и руководили ими те
самые люди, которых мой современник спас от жесточайшей смерти в
сорок первом и сорок втором годах.
Тогда – сразу после перехода, я ещё
не понимал, что все, кого мы видели своими глазами, учились у Егеря
два долгих военных года. Учились истово, отказывая себе во многом,
отрывая время от и так невеликого времени отдыха и сна. Учились
всему, что знал капитан российского спецназа. Учились не только
убивать, но и выживать в невероятно сложных условиях полной
автономности своей жизни в окружении смертельно опасных врагов. Два
тяжелейших года этой бесконечной войны.
Эти пожилые мастера, врачи и юные
мальчишки и девчонки научились выживать, побеждать и убивать всех,
кто попадал к ним в прицел. И две необычайно красивые девочки
капитана Егорова не исключение, а скорее основа этого жестокого,
незыблемого для всего отряда, правила. Они, Вера и все остальные
бойцы отряда прошли жесточайшую школу Егеря и этой проклятой войны.
И выжили.
Там, на захваченном нами немецком
аэродроме, Егерь отдал мне все свои долгоиграющие заначки. Это были
не только документы на недвижимость и различные вклады в
Великобритании, Америке и Канаде, которые он захватил зимой сорок
первого года, но и свои личные бриллианты, сапфиры, изумруды и
рубины. Серьёзные драгоценности – это, без всякого сомнения. Целое
состояние. И куда их вложить объяснил. Как чувствовал капитан
Егоров, что он в этой Норвегии навсегда останется.